Восьмая часть (Новорусская история)

Конечно, было обидно – рядом пьют настоящее шампанское, вызревавшее несколько лет в выработанных соляных шахтах Артемовска, такое же качественное и подлинное как из Нового Света в Крыму – результат деятельности князя Голицына, пионера производства шампанского на юге России. Его гроб по причине классовой ненависти красная матросня вытащила из склепа подле Коктебеля и выбросила в море…

А на первом плане стояла улыбающаяся Барби, женской интуицией определившая, что она понравилась клиенту и что теперь можно из него веревки вить. Почувствовала, что клиент не станет жлобничать — решил играть роль представителя среднего класса. Маленькая дуэль закончилась тем, что Барби, капризно собрав

Конечно, было обидно – рядом пьют настоящее шампанское, вызревавшее несколько лет в выработанных соляных шахтах Артемовска, такое же качественное и подлинное как из Нового Света в Крыму – результат деятельности князя Голицына, пионера производства шампанского на юге России. Его гроб по причине классовой ненависти красная матросня вытащила из склепа подле Коктебеля и выбросила в море…

А на первом плане стояла улыбающаяся Барби, женской интуицией определившая, что она понравилась клиенту и что теперь можно из него веревки вить. Почувствовала, что клиент не станет жлобничать — решил играть роль представителя среднего класса. Маленькая дуэль закончилась тем, что Барби, капризно собрав алые губки бантиком, сыграла с ним в своего рода поддавки.

— Мне очень нравится крымское красное… Если вы не будете возражать, я с удовольствием выпью с вами фужер…

— Крымское ханство?! Или крымское хамство? – неожиданно пробормотал он, думая о чем-то своем.

— Крымское красное… — уточнила Барби.

— Красное? Что ж, будем травиться.

Воодушевленная своей победой Барби, продемонстрировала походку от бедра, буквально через тридцать секунд вернулась с запотевшей бутылкой красной шипучки и с двумя фужерами между пальцами левой руки.

— Откроете сами или помочь? — спросила.

И опять нажим на самолюбие – разве мужчина позволит женщине открывать шампанское? Подоспела пора знакомиться, чтобы с полным основанием выпить за знакомство. У Барби было редкое имя Аделаида, но его имя показалось ей уж слишком необычным. «И эта не тямит в Хлебникове. Ну, тогда, шалава, называй меня Бульдозером», — хотел брякнуть он.

Рынды не сводили с официантки глаз – боялись, как бы она ни подбросила ему в фужер клофелин. Ко второму бокалу к ним с коробкой конфет подошла юная подруга новой знакомой, села рядом с Бульдозером, прижалась к нему бедром. Пришлось брать вторую бутылку. Рынды отчаянно делали знаки, запрещая хозяину пробовать конфеты – в них могла быть отрава. Подругу звали Улей, она без всяких церемоний говорила, что он ей нравится и готова с ним продолжить знакомство после закрытия ресторана.

— Мой выбор — Аделаида, — сказал он.

— Мы с нею подруги, приласкаем вдвоем. Справишься?

— Не люблю групповуху, — ответил грубо и попросил счет.

Он давно понял, что здесь приторговывают и телом, и наверняка дурью — за отдельным столиком попивал пиво малый по виду вышибала. Рынды бросали хозяину отчаянные взгляды, советуя закругляться и немедленно покидать кабак. С калькулятором подошла, видимо, здешняя мамка – мадам с жесткими, немигающими и беспощадными глазами, потыкала пальцами в кнопки и назвала цифру в несколько тысяч рублей. Теперь стало окончательно ясно, что в ресторане орудуют мошенницы, но это ему даже понравилось – сам ведь не ангел, как крупный мошенник он ведь коллега этим несчастным женщинам, пустившимся во все тяжкие ради выживания в беспощадном и продажном мире.

Бульдозер поднял руку, поманил пальцем старшего рынду. Его новые знакомые наверняка подумали, что тот из милиции – Уля немедленно отодвинулась от него, Аделаида побледнела, но мамка сжала губы, готовясь отбить любую атаку.