Часть 18

Леокадия Ильинична, все эти годы поддерживая мужа во всем и храбро перенося бытовые трудности, обрадовалась, пожалуй, еще больше Павлуши. Было в их жизни одно облачко – супруги Савеленко по-разному относились к братьям нашим меньшим.

Медик по образованию, фанат гигиены и в повседневной жизни немного зануда, Павел Андреевич считал, что животные – разносчики всяческой заразы. Не то чтобы он их не любил, но предпочитал отвлеченно рассуждать на тему доброго отношения к котам, собакам и прочим четвероногим, хвостатым и пернатым, но лично прилагать к этому благому делу усилия не хотел – брезговал.

Леокадия же, наоборот, практически

Леокадия Ильинична, все эти годы поддерживая мужа во всем и храбро перенося бытовые трудности, обрадовалась, пожалуй, еще больше Павлуши. Было в их жизни одно облачко – супруги Савеленко по-разному относились к братьям нашим меньшим.

Медик по образованию, фанат гигиены и в повседневной жизни немного зануда, Павел Андреевич считал, что животные – разносчики всяческой заразы. Не то чтобы он их не любил, но предпочитал отвлеченно рассуждать на тему доброго отношения к котам, собакам и прочим четвероногим, хвостатым и пернатым, но лично прилагать к этому благому делу усилия не хотел – брезговал.

Леокадия же, наоборот, практически выросла среди животных – в ее большой и дружной семье они не переводились, бродили не только по двору, но и по всем комнатам гостеприимного дома. Ей не терпелось обзавестись огромной стаей друзей, и жизнь в деревне виделась ей в этом смысле достаточно перспективной. Правда мужу она до поры до времени ничего не говорила – зачем человека зря нервировать, когда у него и без того забот хватает.

Но вот они переехали, обзавелись всем необходимым, расставили фотографии родни на положенных местах, и Павел Андреевич бросился за работу, как изголодавшийся волк на добычу. Леокадия Ильинична освободилась от хозяйственных проблем и стала наводить справки у соседей, где можно найти хорошую собачку для охраны двора. Дело в том, что у каждого жильца была не только своя часть дома, но и отделенная часть двора. Никакой серьезной необходимости в сторожевой собаке не было – в большом селе преступления случались редко, а уж воровства отродясь не водилось. К тому же неподалеку в собственном доме жил урядник, мужик до того серьезный, что связываться с ним никто из селян, а также жителей окрестностей не хотел. Но Леокадия приготовилась особенно отстаивать необходимость сторожа, понимая, что для Павлуши это будет серьезный аргумент.

Щенка ей продал мельник, убедив, что, хотя это и сучка, но ее родители знатные охранники, так что наследственность у собачки самая что ни есть пристойная. И вот щенка доставили в дом, где теперь предстояло жить семейству Савеленко, и он настоятельно требовал к себе внимания.

– Ну что, Маруся, будем его мыть! – Радостно сообщила Леокадия Ильинична горничной, которая приехала с ними из Полтавы, где Савеленко жили последние три года, и где родился их сын.

Маруся никакой радости по поводу предлагаемой ей хозяйкой работы не выразила, но спорить не стала и, старательно сберегая платье, все-таки оказала хозяйке помощь. Щенок терпеливо сносил процедуру, хотя она ему явно не нравилась.

– Как же мы назовем ее? – Спросила Леокадия.

– Ой, тоже мне задача! – Пожала плечами Маруся.– Бобик там или Тузик.

– Это же… девочка, – засмеялась Леокадия.

– А-а-а, ну тогда Жучка, к примеру.

– Не-е-е-т, как-то это… – Задумалась ее хозяйка.

В этот момент в кухню осторожно вошли дети Савеленко – девочка лет семи и трехлетний карапуз. Увидев, что отца здесь нет, дети оживились и подбежали к матери и Марусе.