Часть 36

Марионетка, выслуживающаяся перед руководством. Сам же Нос, со слов некоторых рабочих, был изрядно не чист на руку. Но от людей ничего не утаишь, и многие об этом знали. Как-то Нос, видно, забылся и послал одного из рабочих к себе в собственный гараж, за какой то деталью, якобы за личной, а сам остался на работе. Рабочий принес ему эту деталь, отдал ключи от гаража, а потом долго рассказывал людям, что видел у Носа в гараже. По его словам, чего там только не было — от сварочного трансформатора до нержавеющих труб. Было ясно, тащил с работы. Но не пойман — не

Марионетка, выслуживающаяся перед руководством. Сам же Нос, со слов некоторых рабочих, был изрядно не чист на руку. Но от людей ничего не утаишь, и многие об этом знали. Как-то Нос, видно, забылся и послал одного из рабочих к себе в собственный гараж, за какой то деталью, якобы за личной, а сам остался на работе. Рабочий принес ему эту деталь, отдал ключи от гаража, а потом долго рассказывал людям, что видел у Носа в гараже. По его словам, чего там только не было — от сварочного трансформатора до нержавеющих труб. Было ясно, тащил с работы. Но не пойман — не вор и никто не имеет права обвинять человека в воровстве, пока это не докажет следствие, а доказывать никто и не собирался, просто все знали и молчали, потому что не хотели портить отношения. А некоторым руководителям рангом выше Нос был удобен. Пес, которого в заводе всегда можно было напустить на кого угодно. Меня просто выводил из себя этот человек, и мне не было бы до него никакого дела, если бы он меня не стал «ковырять» по каждому пустяку. Больше всего его злило то, что я ему не подчинялся, не реагировал на его гортанные окрики и нравоучения. Сам себе я сказал так: Нос — непорядочный человек, мелкий кляузник, лгун, провокатор, подстрекатель, а я таких людей не уважаю, значит, не хочу иметь с ним никаких дел. Но Нос был одним из моих руководителей, и я обязан был ему подчиняться в рабочее время. Тогда я решил: работу делаю, а общих разговоров никаких. Очень скоро Нос понял, что я многое про него догадываюсь и просто презираю его, и он решил заняться мной вплотную. Между нами вспыхнула настоящая война, в которой никто не хотел уступать. Я не учел того, что у Носа было очень много шестерок, людей, которые были ему чем-то обязаны, и он натравливал их на меня. Бесконечно подставлял. Делал мою жизнь на работе невыносимой. Носа не любили многие люди в заводе, но портить с ним отношения решались единицы. Я же был молод и шел прямо на пролом. Как-то он меня вызвал к себе и тихо сказал: «Брось это занятие, никакой правды в этой жизни ты не найдешь». Тогда я сказал ему прямо в лицо: «Правда, тут одна, Вы подлец». «Ну, я тебя достану!» – взорвался он. Доставал меня он по-разному и зачастую самыми мерзкими способами. Подходит ко мне как-то рабочий и говорит: «Пойдем, Юра, в механический цех — работа есть по конструкторской части». Я иду, тот мне рассказывает о работе, потом говорит: «Будь другом, помоги оттащить старые списанные большие тиски к забору, а я потом заберу». Я, конечно, соглашаюсь и помогаю этому рабочему. Молодость, добродушие, желание помочь человеку подвели меня. Несём тиски, а на встречу Нос: «Ну что, тиски украли? А это статья, весь завод, сволочи, разворовали, я бы вас под суд отдавал». Я смотрю на рабочего, а он говорит: «Я ничего не знаю, это его тиски» — и показывает пальцем на меня. Как Нос оказался у этого забора, я пойму позднее, и что тот рабочий был подкупленным за бутылку провокатором, и что этот спектакль разыгран специально, тоже пойму только потом. Придя, домой, я долго рассказываю отцу о заводе, задаю вопросы: «Скажи, отец, как можно работать в заводе, если порой нет даже самого необходимого инструмента, где это всё?» Отец спокойно отвечает: «Нет поставок, да и некоторые рабочие воруют».