Трактовка новой религиозности

В связи с этой трактовкой новой религиозности актуальна для Мережковского и Гиппиус тема христианской аскезы и непринятия пола, занимавшая Розанова. После запрета Религиознофилософского общества обсуждение продолжилось уже в узком, почти семейном кругу, выплескиваясь в критических и публицистических статьях. Сопоставление «двух бездн», Христа и антихриста явилось одной из центральных тем художественного опыта Мережковского.

При всей своей отвлеченности символическое творчество было сопряжено с жизнью искусство и жизнь существуют друг для друга и одно без другого невозможно. В числе трех основных элементов символического искусства Мережковский помимо мистического содержания и символов назвал «расширение художественной впечатлительности», т. е. практику жизнетворчества. Жизнь поэта должна была быть и была частью его искусства.

Реалистический символизм осуществляет теургический завет В. Соловьева. Наш великий мыслитель подразумевал под теургической задачей художника выявление им сверхприродной реальности и высвобождение истинной красоты изпод грубых материальных покровов. Об этом же говорил Соловьев в своих «Речах о Достоевском», требуя от художников и поэтов опять стать жрецами и пророками, но в другом, еще более важном и возвышенном смысле: научиться владеть религиозной идеей и сознательно управлять ее земными воплощениями. Вдохновленный этими идеями Соловьева Вячеслав Иванов считает, что именно через реалистический символизм произойдет соединение искусства и религии и станет осуществимо связанное с ним мифотворчество.