Природный мир

Здесь природный мир является символом мира вообще, он пребывает в молчании самопогруженности, это мир без человека, а изображенные одинокие фигуры людей присутствуют как гости, зачарованно остановившиеся у порога и чувствующие, как велик, пугающе холоден и безразличен, надчеловечен этот недоступный проникновению мир. И все же ни почти религиозное благоговение перед природой, ни тонкая чувствительность к ее символам, ни любование конкретными ее проявлениями не могут превратить романтика в подражателя, он чувствует себя конгениальным ей творцом и мастером. Иными словами, хотя мир природы считается главным источником вдохновения, в глубине души романтики полагают, что именно художник, творчески преображая материал природы, возводит ее на уровень открытой одухотворенности и совершенных форм: «Прекраснейшие звуки, которые производит природа: пение птиц, шум воды, эхо в горах и шелест леса. все эти звуки непонятны и грубы. До первой музыки природа была груба и неприветлива. без музыки земля пустой, недостроенный дом, в котором никто не живет. пока не было музыки, человеческий дух не мог вообразить себе радость, красоту, полноту жизни». В этих рассуждениях Вакенродера проявляется столь свойственная романтикам логическая непоследовательность в самом деле, «прекраснейшие звуки» природы признаются «грубыми и непонятными», и утверждается, что до искусства человек не мог воспринять красоту мира. Но на глубинном и более органичном для романтиков уровне ценностного суждения здесь нет противоречия, поскольку так утверждается, вопервых, конгениальность субъективного духа человеческого творчества объективному духу бытия, а вовторых, приоритет ценности этой творческой деятельности в человеческом мире культуры.