Часть 14

— Я даже число помню. Это было тринадцатое декабря две тысячи шестого года.

— Тринадцатое декабря, — повторил доктор.

Он подошел к столу, где лежала открытая больничная карта.

— Вы попали в аварию этого же числа. Ровно десять лет. Однако! — сказал удивленный Ростислав Иванович, потом посмотрел на Романа, который продолжал тереть виски, и понял, что отвлекся. — Звуки удара, вероятно, подсознательные воспоминания об аварии. Вы врезались в уличный фонарь, отсюда ассоциации с болью и страхом, когда вы шли мимо них. А что говорили голоса, которые вы слышали?

— Я даже число помню. Это было тринадцатое декабря две тысячи шестого года.

— Тринадцатое декабря, — повторил доктор.

Он подошел к столу, где лежала открытая больничная карта.

— Вы попали в аварию этого же числа. Ровно десять лет. Однако! — сказал удивленный Ростислав Иванович, потом посмотрел на Романа, который продолжал тереть виски, и понял, что отвлекся. — Звуки удара, вероятно, подсознательные воспоминания об аварии. Вы врезались в уличный фонарь, отсюда ассоциации с болью и страхом, когда вы шли мимо них. А что говорили голоса, которые вы слышали?

— Разное, — нахмурился Рома. — В основном это были обрывки разговоров. Отчетливо помню голос матери, она сказала: «И не стыдно?». Знаете, пару дней назад мне приснился сон, что в тот вечер я благополучно добрался до дома. Вошел в квартиру, мать стала ругать меня за то, что я пришел так поздно, да еще пьяный. И она произнесла эти слова: «И не стыдно?»

— Вот видите! Кое-что уже встает на свои места. Так и остальные воспоминания к вам постепенно вернутся.

— Господи, получается мне уже тридцать три года!

— В этом нет ничего страшного, — заверил его психотерапевт. — Вы ведь не потеряли эти годы, а прожили их вполне насыщенной жизнью. И когда ваши воспоминания будут возвращаться, вам будет казаться, что вы переживаете их заново. В конечном итоге ничего не потеряется…

— И что же мне теперь? Сидеть здесь и ждать, пока моя память вернется?

— Здесь? Ни в коем случае! Вам нужно еще немного подлечиться, а затем вернуться к своим родным и близким, которым вы дороги, — заверил его Ростислав Иванович. — Вам нужно вернуться к привычной жизни. Это подстегнет ваши воспоминания. Но только делать это надо осторожно, небольшими шажочками.

— Для начала мне, наверно, стоит поговорить с женой? — предложил Роман, кисло улыбнувшись. Он еще никак не мог свыкнуться с мыслью, что женат.

— Хорошая идея.

— Ну так дайте мне ее телефон, я позвоню, — в его голосе чувствовался сарказм.

— Ни в коем случае. Я свяжусь с ней и попрошу приехать. Она будет рада узнать, что вам лучше и вы готовы к общению.

— Доктор, а как зовут мою жену?

Ростислав Иванович полистал лежавшую перед ним карту и объявил:

— Злата.

Психотерапевт прописал Роме кое-какие препараты, которые в основном действовали успокаивающе.

— Главное, ваша амнезия не прогрессирует, — пояснил ему Ростислав Иванович. — Вам сейчас нужен покой и комфортная обстановка. Если долгое время не удастся достичь никакого прогресса, тогда прибегнем к более серьезным мерам, таким как гипноз и сильнодействующие препараты. Но я думаю, до этого не дойдет.

II

Роману принесли его вещи, часть из которых была с ним в момент аварии, остальные же передали родственники, пока он был без сознания: дорогой кожаный бумажник, в котором лежало несколько десятков тысяч рублей, три пачки сигарет с зажигалкой, бритву, мобильный телефон и зарядное устройство.

— А это точно мобильный? Больше похож на миникомпьютер, — спросил Рома у медсестры, разглядывая свою Nokia.