Часть 18

Он водил новенький Opel.

Сколько Роман ни вглядывался в лицо Павла, он абсолютно ничего связанного с ним не мог вспомнить. На вид ему можно было дать лет двадцать пять от силы. Это был высокий, светловолосый, широкоплечий молодой человек, скорее со смазливым, чем мужественным лицом. Однако держался он очень уверенно. Говорил Павел твердым, немного низким голосом. Вел он себя очень дружелюбно, чем невольно вызвал симпатию Романа.

— Знаешь, я очень хочу побывать на могиле родителей, — сказал Рома Злате, когда они сели в машину.

— Понимаю, — ответила она после небольшой

Он водил новенький Opel.

Сколько Роман ни вглядывался в лицо Павла, он абсолютно ничего связанного с ним не мог вспомнить. На вид ему можно было дать лет двадцать пять от силы. Это был высокий, светловолосый, широкоплечий молодой человек, скорее со смазливым, чем мужественным лицом. Однако держался он очень уверенно. Говорил Павел твердым, немного низким голосом. Вел он себя очень дружелюбно, чем невольно вызвал симпатию Романа.

— Знаешь, я очень хочу побывать на могиле родителей, — сказал Рома Злате, когда они сели в машину.

— Понимаю, — ответила она после небольшой паузы. — Может, тогда завтра? Паш, отвезешь?

— Конечно, — отозвался тот, заводя двигатель.

— Хорошо. А теперь домой, — произнесла Злата, закрывая глаза и откидывая голову на спинку сиденья.

Дорога заняла много времени. Роман отметил, что ситуация с пробками за эти десять лет ничуть не изменилась, если не стала еще хуже.

— Спасибо большое, Паш, — сказала Злата, когда они, наконец, подъехали к подъезду. — Заезжай завтра ориентировочно часам к двенадцати. Я тебе еще позвоню вечерком, когда все уточнится.

На этот раз Рома взял свои вещи сам.

— Приятный парень этот Павел. Так помогает нам и ничего за это не просит, — заметил он, пока они со Златой поднимались в лифте.

— Так это же ты его на работу устроил. Благодаря тебе он один из главных юристов моего отца. Как думаешь, на чьи деньги он себе Opel купил? — ответила она, пожав плечами.

— Выходит Павел ни друг семьи, а скорее наш работник?

— Понимай, как хочешь, — произнесла Злата, открывая прочную стальную дверь, отделанную деревом.

Роман и представить себе не мог, что когда-нибудь будет жить в квартире, подобной этой. Каждая из четырех ее комнат была по размеру, пожалуй, с половину старой квартиры его родителей.

— Одну из комнат я оборудовала себе под студию, в другой ты устроил себе кабинет. Спим мы…, — начала было пояснять Злата.

— Знаю, — неожиданно для самого себя отмахнулся Рома.

Несмотря на первоначальное удивление, Роман чувствовал, что здесь его дом. Это было на уровне инстинктов. Он помнил кресло в гостиной, на котором смотрел телевизор, двуспальную кровать, на которой располагался, как правило, с краю, небольшой кухонный столик, за которым они с женой завтракали и многое другое. Рома глубоко вздохнул и улыбнулся. Впервые за долгое время он почувствовал себя в своей тарелке.

Злата разогрела в духовке пиццу. Супруги сели за стол и пообедали.

— А сама ты часто готовишь? — спросил Роман, доедая последние кусочки пиццы.

— Редко. У меня плохо получается, — призналась она. — Да и мы уже привыкли что-нибудь заказывать или покупать готовое. Ведь довольно вкусно.

Он пожал плечами. Никакого особого удовольствия от еды Рома не получил. Ему хотелось чего-нибудь домашнего. Супруги выпили по чашечке кофе. Затем Злата ловко уложила всю грязную посуду в посудомоечную машину и повела Романа в свою студию.

— Занятно, — проговорил он, рассматривая ее картины.

Сначала она показала ему свои ранние работы.