Дядя сестер

Татаркан, дядя сестер Хансиат и Асиат, желает во что бы то ни стало выдать их замуж против их воли, по своему выбору и по своей воле. Его выбор определяется величиной калыма, а его воля узаконена авторитетом обычая. Он тщательно маскирует корыстолюбивые мотивы своего поведения, ссылаясь на обычаи и на их разумность. Свою волю он тщетно пытается оправдать правом старшинства, но бесчеловечности нет оправдания.

Татаркан ссылается на то, что девушке по адатам полагается вовремя выйти замуж, быть покорной мужу и не покидать его, каким бы он недостойным ни был, уйти от мужа позор. Асла мбек старикодносельчанин, подтверждает все это и добавляет, что судьба каждой женщины предопределена богом и сопротивляться ей, пытаться миновать ее невозможно и неразумно.

Камболат, дядя сестер по матери, всю эту систему аргументов опровергает просто и мудро. По его мнению, брак, женитьба й замужество не могут определяться волею бога и стариков, авторитетом адата. Только любовь, взаимное согласие девушки и юноши освящает их брак, и никто не вправе оспаривать у них право на это.

Камболат тонко намекает на имущественный интерес, которым определяется поведение Татаркана. «Вы искусны, говорит он, в делах карманных, хорошо знаете, хорошо разбираетесь в обычаях предков, умеете произносить тосты и приводить пословицы, но что вы понимаете в делах человеческого сердца, я имею в виду чувство любви, которое связывает юношу и девушку? » Старикам нечего возразить, они бессильны вести спор на почве других этических представлений и вновь ссилаются на авторитет обычаев. Когда окончательно разоблачена несостоятельность их позиций, Татаркан пытается поставить под сомнение правоту Камболата, сославшись на его бедность: «Ради бога, если ты такой мудрец, почему в твоем доме куска хлебанет? » Камболат резко парирует: «Мудрый сыт своим умом, хлеб доля неразумных! » Старики, посрамленные, уходят, но не собираются уступить, готовы на все, вплоть до прямого насилия.