Расплата, или поворот к здравому смыслу?

Ранней весной 1990 года, на излете горбачевщины, когда бесы раздрая и разрушения всего и вся, организовали самую многолюдную демонстрацию, я предложил Анатолию Кривоносову, писателю умному и народному по сути им написанного, посмотреть на демонстрантов. Увидеть их лозунги, взглянуть в глаза, попытаться понять, что происходит в их головах и душах…

Мы стояли спиной к гостинице «Пекин». По Садовому кольцу, во всю его ширь, шагала в основном так называемая интеллигенция. Научно-техническая, особенно это было видно по колонне из Зеленограда. Вышли на улицу младшие научные сотрудники из бесчисленных столичных НИИ, инженеры с предприятий, врачи, учителя… Многие улыбались и

Ранней весной 1990 года, на излете горбачевщины, когда бесы раздрая и разрушения всего и вся, организовали самую многолюдную демонстрацию, я предложил Анатолию Кривоносову, писателю умному и народному по сути им написанного, посмотреть на демонстрантов. Увидеть их лозунги, взглянуть в глаза, попытаться понять, что происходит в их головах и душах…

Мы стояли спиной к гостинице «Пекин». По Садовому кольцу, во всю его ширь, шагала в основном так называемая интеллигенция. Научно-техническая, особенно это было видно по колонне из Зеленограда. Вышли на улицу младшие научные сотрудники из бесчисленных столичных НИИ, инженеры с предприятий, врачи, учителя… Многие улыбались и шутили, приглашали присоединиться к ним. Это была еще не европейская демонстрация, где девушки и парни протестуют в обнимку, целуются, пьют свою колу или ширяются. Нет, здесь многие шли со стиснутыми зубами, чтобы дать волю злости на Манежной площади — орать с безумными глазами придуманные организаторами слоганы.

То там, то сям в этой стандартно-безликой советской толпе выделялись плакатоносцы, преимущественно с цветными носами, — они несли лозунги и транспаранты, зарабатывая на выпивку и закусь. Среди надписей было немало требований поступить с Горбачевым, как с Чаушеску. Посеявший ветер, начинал пожинать бурю. Мои выводы после нескольких часов лицезрения буйства охлократии состояли в том, что толпа представления не имела о последствиях своих выступлений и что она как бы нащупывает границу дозволенного и безнаказанного.

Толпа верила, что Ельцин лечился в районной поликлинике и ездил на старом «москвиче». Поэтому и хлынула 19 августа на помощь своему кумиру, который прятался со страху в подвале «Белого дома», а потом появился на танке, все равно что Ильич на броневике. У вандейцев из ГКЧП ходуном заходили длани. Спустя два года Ельцин, расстреливая парламент из танков, показал всем, той же толпе, что чикаться ни с кем не намерен.

Время выявляет суть: это была демонстрация люмпен-интеллигентов, которым до смерти надоело получать каждый месяц аванс и получку. Демонстрация челноков, продавщиц, которым судьбой было предназначено торговать всяким привозным тряпьем в палатках, принадлежащих джигитам с Кавказа. Демонстрация будущих бомжей, проституток, рэкетиров, бандитов или будущих эмигрантов, отправившихся косяками за бугор искать место, где глубже. Лишь процентов пять из всей толпы, из числа самых прохиндеистых, беспринципных и жестоких, выиграли от развала страны, экономики, морали. Развала народа и жизни.

Мы свидетели не первой смуты на Руси. Первая стала следствием замены Иваном Грозным старой элиты на худородных опричников. Борис Годунов, не чета прорабам катастройки по интеллекту, мечтал открыть в Москве университет, но после трех страшных голодных лет, когда люди ели человечину, не смог оградить страну от несчастий. Горбачев же, получив в общем-то сносную страну, способную к совершенствованию эволюционным путем, угождая Америке и Западной Европе, потащил ее в пропасть. Стал как бы Сусаниным наоборот, показал, фигурально выражаясь, заокеанским ляхам дорогу на Кремль.

Будущие историки еще напишут горы книг о Геростратах России. Не потому, что это личности, таковыми они никогда не были, а потому, что они — закономерный исторический продукт развития страны с петровских времен. Насильственная европеизация, традиционное засилье чужеземцев в руководстве страны обрекли Россию на опасное брожение умов. Сомнение и недоверие стало национальной чертой. Элита привыкла вести себя подобно крыловским Лебедю, Раку и Щуке. Не по воле случая думающая Россия разделилась на два лагеря — почвенников-патриотов и западников-либералов. По воле неумех-правителей.

В зарубежных странах не было и быть не может ничего подобного нашим западникам-либералам. Мы для иностранцев во многом экзотика. Есть поклонники России, ее культуры и своеобразия, но там никому и в голову не приходит мысль сделать жизнь в своей стране по-российски экзотичной. Коммунистические интернационалы тут не в счет — они были прозападными, хотя З-й интернационал и Коминтерн имели нашу прописку.

Мы еще не сумели отряхнуться как следует от нахлобученного нам интернационализма, как нас втягивают в новую передрягу. Под псевдонимом «глобализация». Опять же состряпанной по западным лекалам и во имя западных интересов.

За примерами вызывающего пренебрежения к нашим интересам ходить далеко не надо. Можно ли представить, чтобы, скажем, в Швейцарии школы с преподаванием на французском языке превратили в немецкоязычные, в Швеции, где финнов всего несколько процентов, финский язык перестал быть государственным? В Латвии у полмиллиона русскоязычных пытаются унизить и отнять родную речь — а хваленая Европа словно язык втянула в одно место.

Что хорошего можно было ожидать от страны, где декабристы почитались чуть ли не святыми, именами террористов-бомбистов назывались улицы, где по сей день они носят имена кровожадных троглодитов из так называемой ленинской гвардии, а главные площади и проспекты городов все еще Ленинские?

Россия должна стать Россией, а не какой-то а ля Рюс. Это вопрос не судьбы, а самого существования страны.

«Западник» Горби — ученик не Андропова, который со времен венгерских событий как черт ладана боялся малейшей народной бузы, а революционера Ленина. Конечно же, это пародия на революционера, и перестройка была самопародией, ибо никакого строительства не велось. И Геростратом он стал не по злой иронии судьбы, а благодаря собственному недомыслию, неумению просчитать последствия принимаемых решений. Хотя бы на шаг вперед.

К началу его кремлевских говорений набрал силу и могущество Герострат № 1 — либеральная интеллигенция западного направления и прикорма. Этого Герострата и его хозяев больше всего страшило то, что в Советском Союзе будет преодолен большевизм, и в итоге в стране будет построен социализм не коммунистической, а социал-демократической модели. Поэтому они требовали уничтожения не столько коммунизма, сколько государственных институтов вообще, развала СССР, а потом и России.

Горбачевской говорильне предшествовала говорильня в ЦДЛ. Я был тогда рабочим секретарем Московской писательской организации, одновременно редактировал газету «Московский литератор». Каждый день в писательском клубе бушевали страсти, которые перехлестывали границы допустимого в любых иных местах. О том, что происходило в ЦДЛ, говорила вся Москва. Как редактор я не печатал статьи и выступления крайне радикальных деятелей, как слева, так и справа. Как русофилов, так и русофобов.

Перестал доверять радикалам, убедившись, что они представляют собой два крыла одной хищной птицы, которая давно клюет нашу страну. Одно крыло предполагает наличие другого, а вся борьба ведется за обладание клювом: властью, материальными благами, контролем над общественным богатством и сознанием. При этом если хищник резво машет правым крылом, то жертва идет влево, если левым — вправо. Что и произошло на последних думских выборах: до икоты надоела людям импортная либеральная болтовня, и народ прокатил правых на выборах. Но президент бросился спасать правое крыло, обещая им должности как бы в компенсацию за народное неразумие. В надежде на то, что за бугром оценят заботу о проводниках их политики?

Отрадно, что народ стал избавляться от либеральной коросты. Потому что это болезнь, а не излечение. Болезнь хроническая и очень запущенная. Привозная, а не рожденная в навозе отечественной жизни. Собственно к свободе имеет такое же отношение, как свободно болтающийся руль на мчащейся машине. Ничего кроме аварии тут ждать не приходится. Вот и живет Россия от одной либеральной аварии до другой. А их нам устраивают и устраивают.

Либерализм, с которого в России всегда начинали бомбисты, «демократы» свели к свободе безнаказанно разваливать страну, грабить ее и население. В конце концов, россияне, убедившись, что слова у них расходятся с делом, отказали им в доверии.

Не сомневаюсь: россияне поняли, что нередко отпетые реформаторы и ниспровергатели коммунизма являются детьми, внуками, племянниками или родственниками кровопийц из ленинско-сталинской «гвардии». Обычно внуки продолжают дело дедов. Они и продолжают. Это только кажется, что одни из них были коммунистами, а другими антикоммунистами. Это камуфляж, идеология напрокат, а общий знаменатель в другом — в ненависти к России, желании ее опрокинуть, растоптать, растащить. Если первые были большевики, то вторые — необольшевики. Вывески вроде бы разные, да суть одна и та же.

Так что же произошло на думских выборах? Думается, у многих аналитиков и комментаторов случилась аберрация зрения по причине предвзятости и неисторичности подхода, от которого в свое время отучал интеллигенцию замзав из ЦК КПСС А.Н. Яковлев.

В конце перестройки понятие «демократия» представляла собой горячий каштан, который подбрасывался из рук в руки многих политических сил. От ЦК КПСС до Жириновского. Оно было общим понятием, пока его не приватизировали крайне радикальные правые, западники. Заокеанский патрон одобрил ход и пошла промывка мозгов. В ее ядовитых струях даже Ельцин стал как бы отцом и зерцалом российской демократии. Ибо стал как бы вожаком, Геростратом № 1. В действительности же был марионеткой Запада.

Развернулась многолетняя кампания по моральному разоружению России, культивированию ненависти к ней в бывших братских республиках. Сознание людей искусственно удерживалось в реалиях 37-го года. Беспардонно расковыривались с огромным трудом затянувшиеся раны после репрессий. Изо дня в день, из года в год прошлое страны представлялось исключительно в черных красках.

Я покривил бы душой, если бы утверждал, что у меня нет претензий к «измам». Мой дед Егор Балабай, харьковский пролетарий, погиб в революцию 905-го года. Моя бабушка с горя наложила на себя руки, оставив троих круглых сирот. В годы репрессий родная тетка Анастасия, анархистка, отсидела 10 лет, но с «правом переписки», родной дядя Николай — 19. Еще одного родного дядю, Гавриила, «цивилизаторы» в фашистской форме сожгли живьем. Старшего брата Дмитрия в 1944 году воры-интенданты фактически уморили голодом во время учебы в артиллерийском училище. На этих примерах большевизм как бы плавно перетекает в фашизм, не правда ли? Ибо есть общий идеологический знаменатель всех этих бед — чужебесие. Хотя большевизм порой представляется чуть ли не родным, не идущим в сравнение с фашизмом.

Бесконечная и безудержная вакханалия в СМИ по преодолению социализма и коммунизма вызывала в моей душе протест. Не потому, что я сложно расплевывался со своим прокоммунистическим прошлым, во многом идеалистического происхождения, а потому что, по мере утверждения идеологии антикоммунизма в стране, набирала мощь русофобия. Издевательство над тем, что для миллионов было смыслом жизни, стало нестерпимым. Ведь люди трудились, и еще как, во имя Родины, которую любили и во имя которой не жалели своих жизней. Патриотизм был объявлен последним прибежищем негодяев. В оскорбительном для патриотов смысле, мол, все патриоты — заведомо негодяи. На самом деле Сэмюэль Джонсон, английский критик и эссеист XYIII века, имел в виду другое: когда у негодяя ничего не осталось за душой, но есть еще любовь к Родине, то у него не все потеряно.

Ненавистникам России не впервой передергивать, ведь их идейный предшественник считал: чем чудовищней ложь, тем больше в нее верят. И при этом ненавистники и разрушители России водрузили сами себя как бы на небывало высокий моральный пьедестал!

Показательный пример, который преподнесла накануне нового 2004-го года сама жизнь. Кто-то в нашем подъезде на почтовые ящики время от времени выкладывает книги, очищая квартиру от макулатуры. Там я увидел книгу Юрия Трифонова «Нетерпение». Удивился, все-таки это был писатель, пусть и либерального направления. Талант все равно берет свое, нередко вопреки убеждениям автора. Книга была из печально знаменитой серии «Пламенные революционеры», подзаголовок произведения — «Повесть об Андрее Желябове». Известном народовольце, теоретике террора, казненном за участие в цареубийстве. Повесть вышла в 1988 году, третьим изданием и фантастическим даже по тем временам тиражом — 300 тысяч экземпляров! Вот так народ расстается со своими бывшими кумирами…

Антисталинская кампания, она же антисоветская, она же антирусская, велась и ведется с таким остервенением, что привела к противоположному результату: люди стали задумываться о том, а не был ли во многих ситуациях Сталин прав? Причина в пресловутых двойных стандартах по отношению к России, предвзятости. Россия, Москва, русские всегда виноваты. И никакие их жертвы, благородные дела не искупают «родимую» вину.

Сколько стенаний, к примеру, по Катынскому делу. Душегубству нет и не может быть оправдания. Без суда были расстреляны несколько тысяч польских офицеров, чиновников, священнослужителей. Позорное дело. Но оно не может затмить собой тот факт, что при освобождении Польши от фашистов погибло 600 тысяч советских солдат и офицеров. Остались в тени мотивы катынского преступления. Ведь оно — не следствие взятия Москвы поляками в Смутное время, а, вероятнее всего, гибели в Польше десятков тысяч красноармейцев, попавших в плен во время советско-польской войны 1920 года. Развязанной польскими правителями как бы «в награду» за предоставление Советской Россией независимости Польше. Сталин, кстати, был на этой войне членом военного совета Юго-Западного фронта. Или эти исторические события никак не взаимосвязаны?

Ультрареформаторы свернули стране голову назад — надо было сосредоточить внимание общества на прошлом, обвинить прежние режимы в разграблении, расчленении и унижении страны. И отвратить взоры от позорнейшей действительности. Вот почему ельцинскому режиму страны потребовалась верноподданная интеллигенция. В виде гласа народа и интеллектуальной бабочки для предъявления заокеанскому политбюро. И она затусовалась в Бетховенском зале в позе трактирного полового: «Чего изволите-с?» Виктор Сергеевич Розов окрестил это холуяжем. Орден Андрея Первозванного, врученный Ельциным академику Д. Лихачеву, в сущности — надгробный крест на судьбе либеральной интеллигенции в новейшей истории России. Ее представители по инерции еще мелькают на экранах, что-то вещают, но это голоса из бесславно минувшей эпохи. С того света, если угодно.

Моральная деградация и оболванивание населения России продолжается. Телеканалы уродуют сознание подрастающего поколения бесконечными американскими боевиками, насаждающим культ силы, жестокости, крайнего индивидуализма. Рейтинг проституток уступает рейтингу лишь топ-моделей да звезд эстрады. Бандиты и депутаты Госдумы тоже как бы равнодостойны в представлениях тинэйджеров. Самое удивительное то, что нынешний президент настроен против каких-либо мер по ограничению заокеанского всевластия бездуховности и культа жестокости на российских экранах. Опять же во имя торжества либеральных принципов.

Поражение правых не столько весомо, сколько знаменательно. После него в СМИ с утра до ночи пошли стенания по поводу того, что СПС и «Яблоко» проиграли по причине не соития в либеральном экстазе. Меня всегда поражала наивность политологов, складывающих яйца различных политических сил в одну корзину примитивно арифметическим путем. Они верят в некоего Явлобайса-победителя. Тогда как результат объединения мог стать еще плачевнее: тот, кто не голосовал бы за Чубайса, не проголосовал бы и за Явлинского. И наоборот.

По своей сути СПС и стоящий за ними Ельцин – необольшевики. А «Яблоко» — своего рода неоменьшевики. Назвать Явлинского и его команду радикалами не у всех повернется язык. Тогда как верхушка СПС — отпетые радикалы. Как это собираются скрестить — непостижимо.

Россияне, и не только они, стали свидетелями банальной спихотехники вины за поражение. Ведь кое-какие телеканалы в предвыборную кампанию начинали рабочий день с вопроса: «Как мы сегодня будем поднимать рейтинг СПС?» А поскольку у нашего квазиполитбомонда непоколебимо убеждение, что имидж главное, а не конкретные дела, то виноватыми оказались «неподкупные» СМИ, которые не конвертировали вливания в голоса избирателей.

Откровенно говоря, грустно, что «Яблоко» не прошло в Госдуму. Там должен быть мечтатель, верящий, что Россию можно переделать за 500 дней, что в страну надо ввозить не ядерные отходы, а демократические ценности западного, лучше всего американского фасона. И критик невменяемого правительственного курса нужен, потому что критике со стороны КПРФ веры поубавилось. Да и кто-то должен озвучивать помыслы интеллигентов-западников. К тому же всегда лучше, когда это делается на высокой трибуне и прилюдно, чем подпольно.

В пылу разборки по поводу лопнувшей, как мыльный пузырь, политической бизнес-акции немногие обратили внимание на слова Ельцина, что он голосовал за молодых. Этот исторически обреченный на презрение потомков деятель в последние годы стал терпеть поражение за поражением. Путин, наконец, убрал из своего окружения главного ельцинского «смотрящего». Два олигарха улизнули — посадили за решетку третьего. Счет, судя по всему, будет увеличиваться. А тут еще пощечина в виде поражения СПС. Ельцинщина, крайне уродливое явление российской жизни, дьяволиада на ниве политиканства, отправляется на помойку истории. Наконец-то! Но каково это видеть в конце жизни главному беловежцу, расстрельщику парламента и заведующему базой под названием Россия, чьи богатства он, под шофе и без оного, растранжирил, раздарил тем, кто «по ндраву»?! Не оценили и не оправдали, панимаш, царского доверия! Тут впору волком взвыть.

Расплата постигла и КПРФ, которая цеплялась за отжившие заморочки из вечно живого учения. Помнится, лет десять тому назад, в конференц-зале Большого Союза писателей, мы допытывались у Геннадия Андреевича, почему его партия называется коммунистической, а не социал-демократической. Зюганов ответил вопросом: «А почему «Московский комсомолец» не переименовывают, что в газете комсомольского?» Но ведь КПРФ не избавилась полностью от догм ортодоксального большевизма и за это была наказана. Плюс дружный, но враждебный вой СМИ по адресу КПРФ, где вдруг обнаружилось немало миллионеров. Да и не мешало бы главным защитникам народа твердо знать цены на хлеб и на трамвай. За все надо платить, господа-товарищи.

Платить за все это мы уже начали с того, что героями одного из последних телешоу с участием главы государства, стали не столько бездомные подростки, не дети, которым государство платит 70-рублевую подачку, сколько щенки президентской суки. Стремление придать образу гаранта конституции побольше домашности и душевности в исполнении косоруких президентских имиджмейкеров обернулось более чем нежелательным афронтом.

В каждой победе есть зародыш грядущего поражения. Непреложный закон человеческого бытия. Нахрап-хапок-победа крайне правых радикалов обернулась сокрушительным их поражением. И безнадежны иллюзии, что это поражение обернется когда-нибудь победой. Споры радикал-либерализма всегда будут витать в российской атмосфере, но им в обозримом будущем не прорасти в нашей почве — как бы они ни мимикрировали во имя этого.

(Эта статья была написана задолго до 4 декабря 2005 года — дня выборов в Московскую городскую думу. Перед ними «Яблоко» скрестились с СПС и мимикрировали под единую команду. И что же? 11, 2 процента голосов в Москве, стане западников, «либералов», «демократов», «реформаторов» — равносильно статистической погрешности в масштабах страны. А КПРФ вдруг в Москве набрала 17 процентов голосов – значит, сделала выводы).

Всем, кто имеет дело с Россией, следовало бы зарубить на носу: она, вроде бы сиволапо-неповоротливая, безынициативная, безмерно терпеливая, на самом деле никогда и никому не прощала оскорблений и обид. И результаты последних выборов в Государственную думу говорят о том, что несмотря на разгул безнравственного мародерства, осмеяние всего русского и российского, страна и народ не изменили своей природе, извечным ценностям. Пусть это называют империализмом и тоталитаризмом, но такова Россия. Она сохранила се6я в годы страшного и безумного лихолетья. Это самое главное.

Проиллюстрирую утверждение событиями времен последней русско-турецкой войны. Считаю их одним из важнейших узловых моментов истории и поэтому не устаю напоминать об этом. Русские войска, освободив Болгарию и Балканы, были готовы в две недели взять Константинополь. Защитники Порты, Англия и Австро-Венгрия, пригрозили войной. Россия во избежание большой крови уступила, совершив, как показало будущее, роковую ошибку. Согласилась пересмотреть выгодный России Сан-Стефанский договор с турками, участвовать в Берлинском конгрессе 1878 года. Председательствовал на конгрессе Бисмарк, который считал себя учеником и другом русского канцлера Горчакова.

Бисмарк, «обер-скот» по меткому выражению Александра III, при открытии конгресса заявил, что мы-де собрались здесь не для того, чтобы устроить счастье каких-то болгар… Он плел интриги за спиной учителя и друга, предал его во имя пангерманских интересов. Россия уступила объединенному политическому рэкету со стороны Европы. В итоге Англия получила Кипр, а Австро-Венгрия — контроль над Боснией и Герцеговиной, которые аннексировала в 1908 году.

Бисмарк по существу посеял семена двух мировых войн. Первая мировая началась с убийства австрийского эрцгерцога в Сараево, вторая — потому что Германия проиграла первую. И в наши дни Босния и Герцеговина служили яблоком раздора — вот как далеко расходятся круги от когда-то принятого неправедного политического решения.

Что же касается России, то она с удивительной легкостью ввязалась в мировую бойню под лозунгом борьбы… за проливы. Не наваждение пленило сознание русского общества — за 36 лет не забылись обида и унижение. Все это обернулось большевистским переворотом и гражданской войной. И новым унижением – Россия была исключена из числа стран-победительниц в первой мировой войне. Но возродилась и взяла реванш во второй. И опять правители-предатели привели ее к поражению. Что за этим последует — разве догадаться трудно?

Хочется своевременно напомнить об этом всем, кто изнутри и извне изгалялись над Россией. А также тем, кто грозится кого-то в России уничтожить. Поскольку уроки никак не идут впрок уничтожателям.

То, что сделали с нашей страной новые пламенные революционеры и их кукловоды из-за бугра, — это новый узел как внутренних, так и международных проблем. Несомненно, он будет развязываться. Но как? Не забудет наш народ, пожалуй, самый добродушный на планете, унижений и оскорблений. Не забудет. И как ответит за все мерзости последних двух десятков лет — это еще тот вопрос. Загадка туманного будущего!

Что же касается расплаты за свои ошибки, то Россия всегда тяжко платила за них. Но всегда разбиралась в том, кто прав, а кто виноват. К большому сожалению, нередко била своих, чтобы чужие боялись. За чужие грехи расплачивались совершенно безвинные. Вот почему хотелось бы, чтобы очередной правеж был бескровным, без перегибов, крайностей.

Прежде, чем продолжить, позволю себе небольшое отступление. Русские писатели не могут быть соловьями любого режима. Не имеют морального права на это, поскольку литература, слава Богу, больше не департамент власти — она по природе своей оппозиционна. Мне слишком многое не нравится в нашей жизни. В то же время я не имею права не замечать перемены, прежде всего, к лучшему. Обрыдла безнадега, разъела душу, но вот с 2003-го года из-за кремлевской стены стали доноситься нотки здравомыслия. Пусть это лишь робкие, хилые ростки.

Мне, например, давно хочется смотреть на наши дела не с позиции «стакан наполовину пуст», а с позиции «наполовину полон». Это не тоска по соцреализму, а по очевидным фактам созидания положительного.

Если в России поэт больше чем поэт, то президент тем более. Как бы к В. Путину ни относились, но то, что он государственник, оспорить невозможно. Его предшественники, Горбачев и Ельцин, начисто лишенные государственного инстинкта, изрядно наколбасили, поставив Россию на колени. А Путину пришлось ставить ее на ноги. Чтобы она могла пойти по извечному своему пути. Укрепил вертикаль власти, предотвратив распад страны. Пусть эта власть без ветвей – зазеленеет она побегами, придет такое время. Стал возвращать уважение к России, когда занял принципиальную позицию по отношению к иракской авантюре США.

Шаг за шагом президент возвращает достоинство вооруженным силам. То уравняют военнослужащих с госслужащими, то войдет в строй новый подводный крейсер. Заступил на боевое дежурство четвертый по счету полк ракет стратегического назначения «Тополь-М». На подходе еще более совершенные ракеты. Настойчиво решает президент вопросы жилья для военнослужащих. До Путина лишь разоружались, разворовывали и разбазаривали оборонный потенциал. Порох всегда надо держать сухим — эта народная мудрость зиждется на морях пролитой защитниками Отечества крови.

Пока не удалось установить мир в Чечне. Там все больше бандитствуют не столько чеченцы, сколько террористический интернационал. Во многом благодаря близорукой позиции некоторых сил на Западе и на Ближнем Востоке, разделяющих террористов на плохих, угрожающих им, и хороших, то есть воюющих против России.

Жизнь в стране, увы, не стала безопасней. Идет война с криминалом. Не очень успешно, если одних воров в законе перевалило за тысячу. Грызлов ушел из МВД, думские выборы отшумели, не прекратится ли на этом вообще громогласное очищение милиции от «оборотней в погонах?»

Не разделяю пафоса властей, что у нас промышленное производство растет чуть ли не на 7 процентов ежегодно. Если его полностью вынуть из тени, вырастет на все 47 процентов. Не просматриваются тут особые заслуги грефовного экономического курса. Если из победной седмицы вычесть прирост Москвы да газонефтяных провинций, что останется?

На 14 или 15 процентов у нас якобы увеличиваются ежегодно реальные доходы населения. Больничная статистика. У кого-то они увеличились и на 150, 300 процентов, но почему от этого пенсионеру должно быть радостней? У кого пенсия реально не увеличивается, а индексируется в связи с ростом инфляции. При этом индексация отстает от инфляции.

А. Кудрин надеялся, что с отменой налога с продаж и уменьшением НДС цены понизятся. Напрасные упования — они не снижаются. Ведь они на инфляционных дрожжах! К «радости» 31 миллиона россиян, которые живут ниже нашей, немыслимой для жителей Запада, черты бедности? Цифру в 31 миллион назвал в ответах на вопросы россиян В. Путин. Однако бывший премьер В. Касьянов в своем выступлении перед новой Госдумой поправил президента, заявив, что ниже черты бедности у нас живут 27,8 миллиона россиян. Темпы борьбы за народное благоденствие поражающие — каждый день по представлениям обитателей «Белого дома» черту бедности преодолевают по сто тысяч россиян. (В конце 2005 года президент заявил, что у нас ниже черты бедности живут 25 миллионов). И куда только смотрит книга рекордов Гиннеса? Увы, все это наводит на мысль, что в нищете прозябает не 31 миллион и не 25 миллионов россиян, а гораздо больше.

Вообще что это за рынок, где цены только ввысь и никогда не опускаются на грешную землю? Поэтому тысячу раз прав В. Путин, который как-то сказал о регулировании цен на основные продукты питания. Методов регулирования много, ими надо лишь разумно пользоваться. Или президент тут оговорился?

Отступление от рыночных догм? Нет, поворот к здравому смыслу. Потому что в условиях квазирынка и рекордный урожай – разорение для крестьян, высокие цены на хлеб. Власти всех уровней не заинтересованы снижать тарифы и цены, иначе бюджет не собрать. Основные налоги у нас не с заработной платы — вот причина того, почему она не является приоритетной головной болью власть имущих. Что в 2004 году не был вообще предусмотрен рост доходов учителей и врачей. Но в 2006 году президент решил вернуть им должок. Далеко не всем – но все же…

Поворотом к здравому смыслу я бы назвал принципиальную позицию президента по отношению к нарушениям законов во время приватизации. Это акт не только политического, но и личного мужества. Ибо оказывалось и оказывается беспрецедентное давление со стороны не только СМИ российской дислокации по поводу М. Ходорковского. Дело «Юкоса» запущено на самую высокую международную орбиту. Будет оно рассматриваться и в Страсбурге, но и там не похвалят героя нашего времени за миллиарды долларов, которые не поступили в российский бюджет. Даже при торжестве двойных стандартов по отношению к нашей стране.

Идет бешеное сопротивление курсу корректировки реформ. Наведению порядка в стране. Но если дело пойдет так и дальше, то россияне еще услышат имена героев дефолта-98, тех, кто погрел на нем руки.

Может, это досужие домыслы, однако президент сделал окончательный выбор. Между скомпрометировавшей себя ельцинского разлива «элитой» и российским народом. И раньше В. Путин не раз подчеркивал, на чьей он стороне. Но то были слова, а теперь налицо и дела. Окорот олигархов, опоры прежнего режима, методичная замена чиновников, начало борьбы с коррупцией, поиск справедливого решения проблемы природной ренты — все это свидетельства разрыва В. Путина с ельцинщиной. К тому же и народный ветер в эти паруса: правые потерпели историческое поражение.

В стране идет смена элиты. Да, с издержками «питеризации всей страны». Не взирая и на то, что президент пообещал пристроить погорельцев на выборах. Но не либералов не хватает во властных структурах, а высоколобых технократов и предпринимателей, на своей шкуре испытавших все прелести российского бизнеса. Иначе не совершить прорыв в постиндустриальное общество. Для этого у нас пока все есть, только надо распорядиться потенциалом как следует.

Настораживает, что в выборах в лучшем случае участвует около половины избирателей. Десятки миллионов людей, разочарованных во власти, реформах, демократии. Прежде всего, не верящих Государственной Думе, местным законодательным собраниям. Что же, депутаты заслужили такое отношение. Надоели людям картинки из зала заседаний, где слуги народа во время голосования снуют как ткачихи-многостаночницы. Госдума предыдущего созыва приняла важнейший для России закон – о земле! — без главы объемом в 24 страницы! Не успела принять поправки к драконовскому закону об автогражданке, но не дала слабину в отстаивании депутатских суперльгот.

Но самый важный вопрос: выиграла ли Россия, наделив более чем тремя сотнями мандатов партию, которая своей сутью объявила конформизм, то есть несомненное согласие с тем, что будет предпринимать В. Путин? Это, в смысле однопартийности, возвращение на круги своя?

Не странным кажется отсутствие у «Единой России» четкой идеологии, которая бы соответствовала известным образцам. Это ей и не нужно: ведь в рядах фракции «медведей» немало шатунов по некогда выигрывающим партиям, начиная от КПСС до партий власти последнего десятилетия. В стане «медведей» слишком много чиновников. Бюрократия, как поручик Киже фигуры, собственных убеждений не имеет. А ей осуществлять административную реформу, развивать демократию дальше. Настрой в рядах ЕР боевой, граничит с эйфорией. Там еще не осознали счастья быть в ответе за все, когда любой промах будет возведен оппонентами в ранг медвежьей услуги стране.

Вряд ли нынешняя Госдума работает лучше предыдущей. Подавляющее нередко здравый смысл большинство освоило процесс бездумного штампования правительственных законопроектов. Принимало поправки к поправкам. Но поправки не принимало раньше самих законов — чего не было, того не было. Опасность в том, что отныне в Охотном ряду заседает однопартийное конституционное большинство.

А разве ВКП(б)-КПСС была другой? Не ленинской, сталинской, хрущевской, брежневской и даже не горбачевской? Так что «Единая Россия» тут выступает как бы продолжателем отечественной традиции. Какой по качеству традиции — вопрос иной.

Подобная партия — голлистская — была во Франции. Ее программа сводилась к лозунгу: «Поддерживать генерала де Голля!» Россия, конечно же, — не Франция. Де Голль вернул страну в число великих держав, указал США и Англии, не взирая на союзнические заслуги, на их место. Это он обратился к француженкам с призывом рожать граждан Франции, а когда на свет появился 50-миллионный француз, объявил национальный праздник.

У нас же пока сотни тысяч малолетних россиян живут по подвалам, чердакам, канализационным колодцам, и оттуда порой пишут письма президенту все равно что Деду Морозу. Но и здесь есть примета нового. Еще два-три года назад меня поражало обилие дам не с собачками, а с псами-убийцами. Это меня, автора нескольких художественных произведений, в которых с сочувствием изображена собачья жизнь, заставляет задуматься над вопросом: а не является ли нынешняя любовь сограждан к собакам, обратной стороной враждебности к людям?..

В последнее время в московских дворах все больше появляются мамаш с колясками. В поликлинике то и дело шествуют молодые дамы, гордо неся животики. Россиянки стали рожать больше — вот что самое важное. Они возрождают страну, закладывают фундамент ее неизбежного величия. Значит, верят в будущее.

Верят, не взирая на «достижения реформ». Галопирующие цены на услуги ЖКХ и жилье. Невменяемых чиновников. Озверевших от ненависти шахидок. Не взирая много-много на что. Жизнь свое берет — что может быть выше этого?

Сосредоточить бы внимание всего общества на ростках нового, помочь им набрать силу, начхав на призывы зарубежных обер-либералов к новым заморозкам атлантического происхождения.