Асимметрика как метод гармоничного развития

Асимметрика как метод гармоничного развития

Автору хотелось бы обратить внимание читателей Азбуки не на теорию, а на свои взгляды по поводу особого характера процесса гармоничного развития, которую он назвал асимметрикой.

Задумаемся над сутью библейской метафоры: Бог создал человека по образу и подобию своему. Не равное создание, а подобное себе. То есть, своего асимметра. Следующая метафора: Бог создает Еву не как противоположность Адаму, а как асимметра ему (взял только одну, Х-хромосому, тогда как у Адама есть еще и Y-хромосома). Двуединство человека с целью обеспечения его оптимального размножения реализовывается в двух асимметричных друг другу (но

Асимметрика как метод гармоничного развития

Автору хотелось бы обратить внимание читателей Азбуки не на теорию, а на свои взгляды по поводу особого характера процесса гармоничного развития, которую он назвал асимметрикой.

Задумаемся над сутью библейской метафоры: Бог создал человека по образу и подобию своему. Не равное создание, а подобное себе. То есть, своего асимметра. Следующая метафора: Бог создает Еву не как противоположность Адаму, а как асимметра ему (взял только одну, Х-хромосому, тогда как у Адама есть еще и Y-хромосома). Двуединство человека с целью обеспечения его оптимального размножения реализовывается в двух асимметричных друг другу (но не противоположных!) организмах. Дети – асимметры родителей, своих дедушек и бабушек, братьев и сестер, всех членов своего рода. Человек – асимметр всего человечества.

Он – кладезь асимметрии, хотя мы привычно считаем, что руки, ноги, глаза, уши, легкие, почки, полушария головного мозга у нас симметричны. Нет, они асимметричны. Симметрия – допущение человека. В науке и искусстве, в природе она отсутствует. Ее принципиально невозможно воплотить в каком-нибудь предмете или изделии. Даже абсолютно одинаковые электроны асимметричны друг другу своими орбитами. Ибо симметрия – это конец развития, смерть. Жизнь и любое развитие происходит по методам асимметрии – от всей Вселенной до самого элементарнейшего кварка.

Одна из самых развитых и мощных теорий развития – диалектика, приютившая у себя как идеалистический, так и материалистический взгляд на мир. Триумфальному завоеванию диалектикой умов, казалось, ничто не могло помешать. Возражения мыслителей, что это достижение человеческого гения не бесспорное, заглушались победным громом фанфар из Советского Союза, где восторжествовала самая «истинная» ипостась диалектики материалистической. Был изобретен исторический материализм, который можно было назвать историческим или социальным дарвинизмом. Эту крайне стройную, но умозрительную теорию развития человечества от первобытнообщинного строя до коммунистического общества опрокинула, к примеру, религиозная революция в Иране. По истмату таковой не положено быть, а она случилась. Развал Советского Союза исторический материализм перевел в разряд сугубо историко-архивных явлений. Пошли трещины и в монументальных опорах диалектического материализма.

Произошел скачок в сознании человечества. Доброкачественный он или злокачественный – с этим разберутся будущие поколения. Во всяком случае, мир становился другим, в России, к примеру, пришел к власти то ли паханат, то ли олигархат, которые ввергли страну в дикий капитализм образца XVIII века. Цивилизация стала стремительно деградировать. Человечество оказалось в тупике, на краю гибели, и многие интеллектуалы во всех уголках планеты, независимо друг друга, увидели выход в переходе человечества на принципы гармонии.

Момент этот чрезвычайно важен. Его суть – в отвержении кризисного развития. Как ни парадоксально, нынешняя человеческая цивилизация антигуманна. В значительной степени результат мировоззрения, принимающего за образцы для человека поведение животных в природе. Создатель, скажем, изобрел пищевую цепочку, ну и люди вправе поедать друг друга? Они же на вершине цепочки, во имя их сытости все убийства в животном мире. Но не каннибальничать, а уничтожать более «культурно», вплоть до применения лазеров или термоядерного оружия. Ни один вид животных не уничтожает такое же животное, срабатывает, видимо, инстинкт самосохранения вида, а венец природы уничтожает себе подобных. По причине извращенного сознания.

Существует вирусологическая теория эволюции, полагающая, что наследственность главным образом изменяется после заражения вирусами, способными внедрять в геном организма мобильные гены в виде так называемых транспозонов, вездесущих генетических элементов. В геноме человека их более 40 процентов. Нечто подобное можно сказать о человеческом сознании и мировоззрении, извращенных вездесущими транспозонами заблуждений.

Истоки множества «заблуждений» — в Древней Греции, чьи философы узрели мир как единство противоположностей и противоречий. (Но это были великие «заблуждения», и не вина философов Эллады, что они не располагали достижениями естественных наук нашего времени). Точка зрения по поводу единства, впоследствии с нажимом на их борьбу, противоположностей и противоречий совершенствовалась, дополнялась, углублялась, пока не оформилась в диалектику Гегеля с ее умозрительнейшей триадой, а потом она, якобы очищенная от идеализма, приобрела вид диалектического материализма. И оказалась в тупике. Философия кризиса не могла не оказаться в кризисе. Ведь она не сподобилась даже коммунизм, как осуществленную мечту человечества, оснастить теорией бескризисного существования!

Эпоха средневекового Возрождения идеализировала всё древнегреческое, что затрудняло критическое отношение к наследию древности. Мы вступили в эпоху Нового Возрождения, поэтому жизненно необходимо осуществить кардинальную инвентаризацию интеллектуального и духовного наследия человечества. Не с целью «дальнейшего» реформирования, подобная затея практически всегда зряшная, которая вместо понимания сути созданного Богом мира, извращает ее все больше и больше и отдаляет от Истины.

Автор этих строк не отрицает борьбу (но его симпатии на стороне саркастического утверждения: «У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба!»), противоречия и противоположности. Они объективно существуют, но присущи не всем явлениям в подлунном мире, а только кризисным.

Не древние философы заблуждались, а их последователи, придавшие борьбе и единству противоположностей всеобщий характер. Если хорошенько вдуматься, то развитие может быть кризисное и бескризисное. Кризисное в свою очередь можно подразделить на катастрофическое (природные и экологические трагедии, войны и революции) и компромиссные, где для разрешения кризисов гомо сапиенс находит оптимальные пути решения проблем, не допуская перерастания конфликтов в стадию катастроф. Бескризисное развитие также можно подразделить на бесконфликтное и гармоничное. В первом случае гомо сапиенс не допускает возникновения конфликтов, стало быть, и кризисов, а гармоничное развитие – то развитие, где конфликты и противоречия не могут возникать в принципе. Именно в гармоничном развитии господствует асимметрика. Эти соображения нуждаются в подтверждении или опровержении, но суть в том, что гармоничная цивилизация нуждается во всеобъемлющей теории развития.

Предстоит огромная работа по очищению сознания человечества от транспозонов заблуждений и его гуманизация, избавление от заимствований у животного мира. К сожалению, мы позаимствовали у братьев наших меньших (или не избавились) не самое лучшее. Им, как правило, присуще самоограничение, а это качество у людей, увы, редкость. Отсутствие самоограничения – причина многих кризисов.

Сейчас, фигурально выражаясь, каждый отраслевой профсоюз имеет свою теорию развития. А нужна новая, всеобщая философская теория развития. Не ради очередной модернизации, а для понимания разницы между кризисным характером развития и гармоническим. Теорий бескризисного развития чрезвычайно мало, за исключением тетрафилософии (тетризма) Л.Семашко и триалектики П.Сергиенко. (Зато несметное количество попыток изобретения чудодейственного флогистона бескризисного развития капиталистической экономики, по бессмысленности их можно приравнять к «теориям» отмывания черных кобелей добела). Автор не исключает, что были и есть попытки созданий философских теорий бескризисного развития, но они придавлены или замалчиваются СМИ, как известно, «очень свободными» в обществе беспредельного потребления.

Для человечества, его сознания и мировоззрения, чрезвычайно важно осмыслить законы и закономерности асимметрии, поскольку они являются ключом гармоничного развития. Асимметрия не приемлет и не создает противоречия и противоположности, следовательно, нет нужды насильственного или агрессивного снятия проблем. Она – условие и метод создания гармоничного общества и гармоничной цивилизации. На первый взгляд может показаться, что это разновидность эволюции, чуть ли не новая ее ипостась, но в дарвинизме изменения наследственности в организмах происходят под влиянием кризисных обстоятельств.

Асимметрика призвана не опровергнуть диалектику, а дополнить ее. Диалектика в принципе не пригодна к созданию бескризисной теории развития и обеспечению бескризисной, гармоничной человеческой деятельности. Даже в самом развитом гармоничном обществе всегда будут кризисные явления, которые придется разрешать такому обществу. Нынешняя наша цивилизация является не преимущественно, а чуть ли не абсолютно кризисной, где элементы гармонизма – редкость и исключения. Цивилизация будущего – не абсолютно, а преимущественно гармоничная, в которой все пережитки кризисной цивилизации будут исключением. Вряд ли можно предположить, что и сама диалектика не претерпит кардинальных изменений под влиянием теорий и методов бескризисного развития.

Требуется новая философия

Ни одна теория, ни одна система взглядов не обладает качеством абсолютной Истины, которой, как принято многими считать, обладает лишь Бог, Создатель, Мировой Разум… Гомо сапиенс обречен довольствоваться относительными истинами, множество из которых со временем оказываются вовсе не истинами, а заблуждениями.

Нам, жителям России, кажется, что наша страна больна. Но больна вся цивилизация, причем давно, изначально. В полную меру несостоятельность со всех точек зрения и роковую опасность для человечества нынешней модели цивилизации продемонстрировал последний так называемый финансово-экономический кризис, острейший со времен Великой депрессии. В действительности же — это глобальный кризис современного мировоззрения. Объявленный незадолго до этого Ф. Фукуямой «конец истории», являющийся апологетикой современного капитализма, дескать, он — само совершенство, с оглушительным треском провалился.

Неравномерное индустриальное и технологическое развитие, нерегулируемое ничем потребление, истощение сырьевых и продовольственных ресурсов ведет человечество к дальнейшей нестабильности, войнам за ресурсы, чистую воду, жизненное пространство. Не случайно в разных уголках планеты многие думающие люди, причем независимо друг от друга, пришли к выводу, что человечество можно спасти лишь с помощью перехода на принципы гармоничной цивилизации. Выдающийся ученый современности А.П. Стахов обобщил опыт математиков и мыслителей со времен античности и до наших дней, фактически создал Математику Гармонии. Значительный вклад в нее внес П.Я. Сергиенко, автор триалектики – оригинальной теории развития. Можно назвать десятки прорывных работ, статей книг, догадок и выводов приверженцев гармонии. Достижения внушительны, но необходима новая, современная Философия Гармонии – систематизированное научное изложение принципов гармонизма. Нужен новый общий взгляд на мир, на законы его развития, на состояние цивилизации, на себя, человека. Нуждаются в переоценке этические нормы, очищение от безнравственных, бездуховных лжеценностей и негармоничного поведения, на новый уровень должна выйти эстетика как теория и художественная практика. Мир созрел для критической инвентаризации интеллектуального хозяйства человечества и кардинальной модернизации его мировоззрения.

Крайне необходимо осмыслить уроки последней попытки цивилизационной революции – коммунистической. Не с идеологических позиций так называемого пещерного антикоммунизма, а с научной объективностью и ответственностью. Философии гармонизма не обойтись от изучения общего в теории коммунизма и теории гармонической цивилизации, а также от осмысления и объяснения принципиальной разницы между ними. Гармонизм – не новое издание коммунизма, ни теоретически, ни практически. Не очередное светлое будущее, навевание золотого сна человечеству, которое-де однажды проснется в земном раю. Его обещали марксисты, но обещания оказались благими пожеланиями по дороге отнюдь не в рай.

Гармонизм — философия спасения человечества с помощью новых этических норм. Социальная справедливость, достойная жизнь и счастье человеческое – цели гармонической цивилизации. Но актуальнейшая задача гармонического движения – сделать всё возможное для снижения максимального ущерба для рода людского в случае экологической катастрофы, которая не исключается в результате глобального потепления на планете. Дисгармоничное мировоззрение приведет к катастрофе, если сотни миллионов людей ринутся спасаться от наступления океана на чужие территории. Начнутся войны, не исключено, с применением термоядерного оружия. Так, видимо, заканчивали свой век предыдущие цивилизации на нашей планете.

Глобальный «экономический» кризис доказал, что нынешний капитализм с его якобы рыночной экономикой, обществом ненасытного потребления, погоней за сверхприбылью, суперкомфортом в ущерб социальному оптимуму и экологической безопасности ведет человечество к гибели. Марксисты ненавидели капитализм, избавление от него видели в революции. Как ни странно, такую революцию устроили в России, которую Маркс и Энгельс, мягко говоря, недолюбливали. Должно быть, по этой причине марксисты рассматривали Россию как вязанку хвороста, которую было не жалко для разжигания мировой революции. Естественно, что в мире такие замыслы вызвали ответную реакцию, в первую очередь имущих классов. Человечество было обречено на раскол, противостояние, идеологическую борьбу, военные конфликты и глобальную холодную войну.

Коммунизм потерпел поражение не столько потому, что капитализм смог сосредоточить на борьбу с ним гигантские ресурсы. Не столько по причине предательства Горбачева или неверия советских людей в светлое будущее. Коммунизм марксистско-ленинского розлива был ущербен и нежизнеспособен мировоззренчески. Словами Маркса «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» во времена ГДР, как истиной, украсили Берлинский университет имени Гумбольта, тогда как им место на домах умалишенных. Изменение мира без объяснения его привели к страданиям и бедам миллионов людей. Появилось несметное количество всевозможных преобразованщиков, одного из которых, как слугу Лукавого, автор этих строк изобразил в дилогии «RRR». Ко всякого рода реформаторам автор относится с величайшим подозрением на том основании, что они всё норовят переиначить мир, то есть творение самого Создателя. Как правило, без объяснения.

Священным словом у большевиков, а это были своего рода боевики марксизма-ленинизма, стала «борьба». «Жизнь – это борьба» вколачивалось в сознание гигантской пропагандисткой машиной. Надо было бороться с пережитками прошлого, с паразитическими классами, за коллективизацию и индустриализацию, за кок-сагыз и кукурузу и т.д. и т.п., наконец, с самим собой. Если против вас начинали бороться, то вы в ответ вынуждены были также бороться. Повальное пристрастие к борьбе – явление явно психопаталогического толка, шизофрения или паранойя. Но пристрастие имело солидное философское обоснование! Начиная с Гераклита с его единством противоположностей до Гегеля с его сомнительнейшей триадой и диалектикой, до трех законов диалектического материализма, якобы очищенных от гегелевского идеализма Энгельсом. Древние философы противоположностями наивно считали день и ночь, холодное и горячее, белое и черное… Их последователи придумывали противоположности и противоречия в великом множестве, дабы разрешать их посредством любимой борьбы. Кто-то усмотрел противоположность между мужчинами и женщинами, и они с тех пор без малейшего основания на то, курам на смех, именуются противоположными полами. Классики марксизма пошли дальше – придумали человеконенавистническую теорию классовой борьбы, не ждали пока в соответствии с законом перехода количества в качество капиталистическое количество перейдет в социалистическое качество, а призывали к кровопролитной революции.

Борьба, противоположности, противоречия, агрессия, ненависть и т.п. – это антонимы по отношению к слову «гармония». Там, где они есть, – кризис, вызванный дисгармонией, нет и быть не может гармонии.

Диалектика и ее законы — не всеобщие категории. В этом сомневалось немало мыслителей. К. Поппер в работе «Что такое диалектика?» доказал несостоятельность и туманность диалектических законов, посоветовал вообще не пользоваться термином «диалектика». Диалектический материализм, по его мнению, в СССР превратился в «железобетонный догматизм». Бертран Рассел как бы предвидел печальный распад Советского Союза, когда в «Мудрости Запада» предупреждал: «учение о диалектическом развитии и достижение конечных целей некоторым образом несовместимы».

Современные интеллектуалы обязаны избежать ошибок не только марксистов, но и западных коллег. Залог этого – не решать новые проблемы старыми подходами, которые из былых истин превратились в предрассудки. Подобная метаморфоза ожидает все так называемые научные категории.

Гармонизм по определению отрицает насилие, агрессию, революцию и другие кризисные проявления. Ему жизненно необходима новая теория гармоничного развития. Теорий бескризисного экономического развития, начиная с циклов Н.Д.Кондратьева, великое множество. Но нужна общая, философская теория. Вряд ли это будет единая теория, например, триалектика П.Сергиенко, или весьма эклектичная и умозрительная тетрасоциология Л. Семашко, или асимметрика, которая вообще не теория, а всего лишь догадка автора этих строк. Не исключено, и даже желательно, чтобы здесь разнообразие было объединено единством цели.

Кризис и гармония вынуждены всегда сосуществовать. Но одно дело разрешать кризисы кризисным инструментарием, а совсем иное – гармоническим. Нужна теория движения от кризисной цивилизации к цивилизации гармоничной. Она – идеал, по этой причине недостижима, а ценностью является продвижение к ней.

Только молодым служителям гармонии, чье сознание свободно от «истин» диалектического материализма, рыночной экономики англо-саксонского пошиба, общества потребления и пр., для кого «материализм» и «идеализм» — понятия однобокие, под силу создать совершенную Философию Гармонии.

Есть еще одна предпосылка к этому. Мы накануне события, которое отправит основной вопрос прежней философии, что первично – материя или сознание, на свалку истории. Еще в шестидесятых годах прошлого века Питер Хиггс предсказал существование бозонов, названных бозонами Хиггса, – элементарных частиц, образующих из поля, практически из ничего, материю. Их назвали божественными частицами. На американском ускорителе Тэватрон получены первые результаты, а на Большом адронном коллайдере, где продолжены эксперименты по обнаружению божественных частиц, неожиданно зазвучала мелодия – своего рода симфония в честь предустановленной Создателем Гармонии.

Гармония образного и дисгармония безобр`азного

Здесь очень важно обратить внимание на природу образного мышления, которым Создатель наградил человека. Огромная тема, предмет исследования многих наук, от философии до психиатрии, поэтому мы ограничимся рассмотрением проблем образного и безобр`азного с точки зрения гармонии. Если придерживаться Дарвина, то восприятие мира в образах первично, как бы первомышление, а потом человек научился мыслить абстрактными категориями, понятиями, что стало необходимым условием научного осмысления мира. Возможно, так оно и было, если отбросить версии космического происхождения гомо сапиенса или инопланетное генетическое вмешательство в его организм. Эволюционный подход к мышлению привел Гегеля и гегельянцев к выводу, что понятийное мышление как бы высшая ступень по отношению к мышлению образному. Противопоставление наглядно-образного мышления и абстрактно-понятийного, провозглашение второго более высоким уровнем мышления – явное заблуждение, поскольку второе невозможно отделить от первого. Они находятся в неразрывном и даже гармоничном единстве и, как мы увидим ниже, являются инструментами познания мира, не противопоставляемыми друг другу.

Образное мышление, как инструмент восприятия, сознания и познания, а потом и воображения, явно природного происхождения, что называется, от Создателя. В примитивном виде оно, можно считать, присуще и братьям нашим меньшим. Оно – первооснова нашего сознания, психической деятельности человека в различных ее проявлениях – от непосредственного созерцания до сновидений, своего рода первокино, интуиции, галлюцинаций, видений, а также художественного творчества. Оно – также фундамент мышления отвлеченно-понятийного, то есть научного.

Если уподобить мышление компьютерному программному обеспечению, то мы обнаружим в нем предустановленную Создателем субпрограмму гармонии, точнее — понуждение следовать ее законам. Точка зрения, что в нашем мире есть предустановленная гармония, в наше время господствующая. Человек смотрит на мир с позиций гармонии, любое проявление дисгармонии вызывает у него неприятие и осуждение. Даже П. Пикассо, чье творчество нередко дисгармонично, в знаменитой «Гернике» гневно осуждает варварскую бомбадирдировку немцами небольшого испанского городка с позиций гармоничного мировосприятия. Жестокость войны дисгармонизирует мир – об этом вопиет каждый образ огромной картины. Но того же Пикассо во время первой мировой войны задерживали на границе, подозревая в шпионаже, поскольку абстрактное его произведение приняли за схему оборонительных сооружений.

Абстрактное художественное творчество (из сонма различных модернистких течений в искусстве, называемых во все времена современными, оно наиболее формалистическое) в основе своей преимущественно имеет не образное мышление, оно не приемлет его, а опирается на нечто понятийное, служит нередко довольно невнятному самовыражению художника. Здесь уместно вспомнить трактат Льва Толстого «Что такое искусство?», в котором он, предсказывал, что «Содержанием искусства будущего будут только чувства, влекущие людей к единению или в настоящем соединяющие их; форма же искусства будет такая, которая была бы доступна всем людям. И потому идеалом совершенства будущего будет не исключительность чувства, доступного только некоторым, а, напротив, всеобщность его. И не громоздкость, неясность и сложность формы, как это считается теперь, а, напротив, краткость, ясность и простота выражения. И только тогда, когда искусство будет таково, будет оно не забавлять и развращать людей, как это делается теперь, требуя затрат на это их лучших сил, а будет тем, чем оно должно быть,— орудием перенесения религиозного христианского сознания из области разума и рассудка в область чувства, приближая этим людей на деле, в самой жизни, к тому совершенству и единению, которое им указывает религиозное сознание». Мир не только христианский, но совершенно очевидно, что абстрактное искусство никак не соответствует толстовским критериям. Да и искусство ли это – вот вопрос.

Не случайно в трактате Толстого, как и во всем творчестве писателя, важнейшее место отведено красоте. Она – проявление гармонии. Всё совершенное всегда красиво. Величие русской литературы как раз и состоит в поисках и утверждений идеалов гармонии. (И к таким духовным вершинам она поднялась с помощью «примитивного» и «низкого» образного мышления?!). Вместо слова «гармония» писатели употребляли другие слова и понятия, как бы его синонимы. Для Ф.Достоевского – это красота, которая спасет мир. А.Пушкин в стихотворении «Красавица» утверждает: «Всё в ней гармония, всё диво, Всё выше мира и страстей… Но встретясь с ней, смущенный, ты Вдруг остановишься невольно, Благоговея богомольно Перед святыней красоты». Н.Гоголь пишет поэту В.Жуковскому: «…Знаю, что, прежде чем понимать значенье и цель искусства, я уже чувствовал чутьём всей души моей, что оно должно быть свято… В искусстве таятся созданья, а не разрушенья. Искусство есть водворение в душу стройности и порядка, а не смущения и расстройства…” («Бог есть, — утверждал Гоголь, — действительно, середина всего». А потом объяснял: «Я под словом «середина» разумел ту высокую гармонию в жизни, к которой стремится человечество»»).

Таким образом, можно сделать вывод, что Толстой фактически под содержанием будущего искусства подразумевал стремление к гармонии во всех ее проявлениях. Если бы Лев Николаевич видел, что сегодня выдается за так называемое современное искусство! Не успел глава нашего государства признаться, что он-де поклонник современного искусства, как тут же на Литейном мосту был намалеван гигантский фаллос. Не успела там краска остыть, как от имени министерства культуры хулиганский малюнок получил высокую премию! Теперь фаллосами можно «украшать» всю Россию? А так называемые инсталляции, к примеру, в части принародного совокупления или разрубание топором икон, в духе предсказанного будущего искусства? (В русском языке, а он очень точен, слово «образ» означает также икону, где изображаются божественные лики. Разрубание икон – акт следования не иконоборчеству, а вандализм, отнюдь не эстетическое, а уголовное деяние).

«Будущность» и поддержку со стороны жирующих «хозяев жизни» получило то «искусство», о котором Толстой писал: «содержание его, становясь все ограниченнее и ограниченнее, дошло, наконец, до того, что художникам этих исключительных классов кажется, что все уже сказано и нового ничего уже сказать нельзя. И вот чтоб обновить это искусство, они ищут новые формы».

А что такое содержание искусства? Вообще под содержанием следует понимать информацию, ту, которая по гениальной формуле отца теории информации К. Шеннона устраняет неопределенность. То, что не устраняет, — шум, вторичное, банальное. В науке и искусстве ценно то, что устраняет неопределенность. В приличном искусстве – это информация образная и эмоционально окрашенная, результат познания и обчувствования мира и его проявлений, этап продвижения не столько к храму, сколько к Истине, то есть к Создателю. Ее авторы – редкость, для творчества, точнее – сотворчества с ним, поскольку Истина, можно предполагать, тоже ведь не застыла, а развивается, вот Бог и наделяет их талантом. И строго спрашивает за его использование.

Аналогичное положение и в науке. Банальное не представляет научной ценности. Не только ученый – исследователь, но и художник, создавая произведение, то есть искусственный слепок какой-то части действительности, своими методами также исследует и познает мир. Дискуссия полувековой давности о физиках и лириках, возникшая после строки «что-то физики в почете, что-то лирики в загоне», была бессмысленной, но отражала тогдашнее усиленное внимание к физике. Да и лирики были в своебразном «загоне» – их вечера в Политехническом музее сопровождала конная милиция. Вот сегодня они, кроме авторов текстовок никчемных песняков, действительно в загоне.

Но художественное познание незаменимо. К прискорбию, это понимают лишь единицы. За его результаты художник, если он объективно исследует жизнь, не должен быть в ответе. Большевики называли не нравившиеся им результаты антисоветизмом, а нынешние необольшевики таковые замалчивают, никак на них не реагируют, словно их не существует в природе.

Подавляющее большинство так называемых деятелей литературы и искусства (впрочем, и науки тоже) – шумеры, эпигоны, их продукция вторична и банальна, не содержит открытий, устранения неопределенностей, следовательно, с точки зрения теории информации является неискусством. Но бездарные (без дара Божьего) творцы не без помощи Лукавого изобрели массу ухищрений с целью выдавать за искусство неискусство. Яркий пример тому – навязанный пиплу в качестве шедевра «Черный квадрат» К.Малевича, где ноль художественной информации, но максимум неопределенности. «Творцы» объявили высшей ценностью самовыражение, создали для этого даже антиискусство, опираясь не на божественную основу, а на сатанинскую. Мы свидетели расцвета этого зловещего явления. Нынешние «исключительные классы» — российские нувориши, неправедно разбогатевшие и поклоняющиеся, если они даже не ведают об этом, бесу наживе Мамоне, и прикормленная ими так называемая элита, заинтересованы в том, чтобы бездуховность и безнравственность, бесчестие, жестокость, воинствующий индивидуализм, успех любой ценой, предательство утверждались в сознании пипла как норма.

Ничего принципиально оригинального в таком подходе также нет. Это разновидность большевистского подхода, где литература – партийная и часть якобы пролетарского дела, Лев Толстой – трюмо революции, жесточайшая цензура, кому – госпремию и дачу, а кому – десять лет без права переписки, что было эвфемизмом расстрела. Нынешний необольшевизм либеральнее, не расстреливает, а удушает коммерциализацией, которая губительней бывшей цензуры, фактически превращает важнейшее государственное дело в развращающую развлекуху, отделяет неугодное искусство, и настоящую литературу в том числе, от государственных забот, от нравственности и духовности, обрекает его на роль инструмента варваризации, раскультуривания и расчеловечивания. И с властного олимпа призывает послереформенные руины предприятий и населенных пунктов сделать ареной реализации творческих замыслов «творцов» так называемого современного искусства (!?).

То, что творится в искусстве и около него, позволяет сегодня людям лучше отделять в жизни истинное от неистинного, гармоничное от безобр`азного, дисгармоничного. В гармонии – божественное начало, в дисгармонии – сатанинское, смутительное, антигармоничное и в итоге разрушительное. Человечество, дезориентированное и варваризованное в такой степени, что это угрожает его существованию, вынуждено начинать многотрудный путь к гармонической цивилизации с азов. Главное, чтобы досужие или злонамеренные мнители (слово В.Даля) не завели его в очередной мучительный тупик.

Знак Гармонии

В начале семидесятых годов я заведовал редакцией по работе с молодыми авторами издательства «Молодая гвардия». С заведующим редакцией современной советской поэзии Вадимом Кузнецовым у нас был один кабинет на двоих, и поэтому на моих глазах шла подготовка антологии поэзии о родной природе «Времена года», которая увидела свет в 1976 году.

Однажды В.Кузнецов дал мне прочесть рукопись послесловия к антологии, написанного Юрием Селезневым, на то время недавно возглавившим редакцию «Жизнь замечательных людей». Оно потрясло меня свежестью взгляда, талантливостью и глубиной содержания. Статья Ю.Селезнева «Поэзия природы и природа поэзии» была своего рода философским и эстетическим прорывом, если угодно, мировоззренческим манифестом нашего молодогвардейского круга. В ней и тени не было от господствующей в то время так называемой марксистско-ленинской эстетики – статья не затрагивала ее, не полемизировала с догматами, она попросту выводила «вечно живое учение» за рамки исследования.

У Селезнева было пристрастие формулировать очень сложные вещи в свежих и конкретных образах. Однажды он зашел к нам в кабинет и в разговоре о прогрессистах вдруг сказал:

— Они так далеко ушли вперед, что на спирали развития оказались позади традиционалистов.

И продемонстрировал в воздухе перед нами наклонную спираль развития и показал, как прогрессисты оконфузились.

В послесловии к «Временам года» Селезнев с первых строк обращает внимание читателя на наиболее характерную форму русского народного орнамента – «четырехугольник, пересеченный вдоль и поперек прямыми линиями, которые образуют внутри его как бы четыре поля с точками в центре каждого из них». Потом ссылается на статью академика Б.А.Рыбакова «Космогония и мифология земледельцев энеолита», где говорится об орнаменте на посуде начала нашей эры, на предметах трипольской культуры, относящихся к IV-III тысячелетиям до нашей эры. И восклицает: «Редкостная «консервативность» определенной формы художественного мышления, не правда ли?»

И объясняет смысл образа: «Четырехугольник, пересеченный крест-накрест, не случайное «украшение», но идеограмма поля с точками-семенами. Это один из важнейших отличительных з н а к о в той земледельческой культуры, сложившейся еще в эпоху неолита, которая явилась истоком дальнейшего развития таких культур, как древнеиндийская, древнеиранская, древнегреческая, древнеславянская…» Поясняет, что «З н а к — от слова «знать»; однокоренное и, я бы сказал еще, — односмысловое в существенном со словами «узнавать, значит, знаменовать». И само слово «знамя» от этого же понятия – знак».

Не вижу смысла упрощать содержание этой гениальной статьи — свою задачу усматриваю в том, чтобы хотя бы схематично передать ход рассуждения Ю. Селезнева.

Он обращает внимание читателя на старинный белорусский обычай: перед тем как строить дом, глава семьи отправлялся на четыре поля и приносил на голове каждый раз камень – они-то и становились краеугольными камнями. Для Селезнева это идея сопряжения природы и человека, и от нее он приходит к важнейшему выводу: «В каких бы формах ни отражала поэзия параллель природа-человек, перед нами всюду открывается в видимых и осязаемых образах один из важнейших законов бытия: з а к о н д и а л о г а». И отсылает читателя к М.М. Бахтину, который «проблему диалога как одной из существенных форм самой природы бытия мира и всего в мире поставил и обосновал… См. его труд: Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 3-е. М., «Художественная литература», 1972».

Селезнев словно смотрел в наши дни, в пору небывалого расцвета эгоизма, индивидуализма, пофигизма по отношению к окружающим, когда писал: «Я центр мира, мир существует для меня – вот формула монологического сознания. Диалог же как форма отношения к миру предполагает обязательное наличие второго равноправного, равноценного участника, с которым только и возможен диалог. Я и мир; мир во мне и я в мире – вот «формула» сознания русской поэзии».

Анализируя множество поэтических примеров, Селезнев постепенно преобразовывал знак-орнамент – заключил его в круг, «древнейший знак, обозначающий Солнце». Затем рассуждает об образе д о р о г и в поэзии, как символе п р о с т о р а, устремленности в будущее, но с ее помощью «устанавливается та же беспредельность назад, в п р о ш л о е». «Если бы позволили себе начертать условную схему поэтического образа мира, мы бы получили следующую анаграмму, — пишет Селезнев и рисует перекрестье из двух обоюдоострых стрел-векторов. Вертикальная стрела-вектор символизирует «знак соединения «земного» — природного и человеческого — с «небесным», точнее – космическим». И, наконец, подводит итог своим рассуждениям: «если мы захотим установить общий знак образа мира… мы получим не что иное, как древнее, уходящее в глубь по меньшей мере шести тысячелетий изображение…» И приводит Знак Гармонии, который я использовал в дилогии «RRR», лишь добавив в него семена-краеугольные камни, которые Селезнев в окончательном виде Знака по неизвестной мне причине опустил. Это и «семена» будущих гармоничных ситуаций – в Знаке они как бы в свернутом виде.

Со временем я понял: селезневский Знак – универсальный Знак Гармонии, графическое изображение Формулы Человеческого Счастья. Но Юрия Ивановича не было уже в живых, и поэтому я позволил себе как бы в память об этом прекрасном человеке придать Знаку новое содержание, тем самым как бы продолжить его работу.

Итак, круг обозначает Солнце, символизирует бесконечность жизни. Для человека важно осознать, что он должен максимально стремиться к центру круга, к перекрестью обоюдострых стрел-векторов – иначе Гармония нарушается, земное усиливается за счет космического и наоборот, прошлое «заедает» будущее и наоборот. Фактически перекрестье – это графическое изображение сопряженности пространства и времени. Если человек хочет обрести счастье, он обречен на гармонизацию отношений с окружающим миром и окружающими людьми. И знать, что жизнь – это семена, которые он во имя бесконечности жизни обязан посеять и взрастить, семена добра и гармонии, и построить свой мир на краеугольных камнях, отражающих равноправное единство Севера и Юга, Востока и Запада, основанный на гармоничном отношении ко всем племенам и народам, живущих во всех четырех краях света.

Как-то я смотрел телепередачу о жизни американских индейцев и вдруг увидел на жилище изображение круга с перекрестьем линий. И еще раз убедился в том, что он – поистине общечеловеческое достояние. Не сомневаюсь, что со временем к пониманию того, что это графическое изображение Гармонии, пришел бы и Юрий Селезнев. Если бы его сердце, не выдержав остракизма со стороны власти и писательского начальства, не разорвалось в конце эпохи застоя.

Александр Ольшанский