Голубятников визжит

Голубятников визжит, «головой мотаючи»; Подлизов — напротив, действует «сладкой улыбочкой», стараясь «угодить и Ванечке, и боевым усам»; Ванюха Зуботычев беснуется «в исступлении, кричит, пыхтит, как паровик». Этот невежественный самодур, не научившийся пользоваться носовым платком, так и остался со своими словечками: «кале- ха», «обчество» и т. д. Рубков — аристократ, с «бонтонным воспитанием», он спокоен и нем, «как форель». Слушая обличения Старика, он держит себя с достоинством, только «заметно дрогнула над правым глазом бровь». Максимушка Лизоблюдов лебезит по-прежнему; будучи беспринципным, ом хочет выставить себя поборником принципиальности. Он при начальстве, как и Подлизов, не позволяет себе сказать лишнего словечка. Даже перед выгнанным начальством Подлизов и Лизоблюдов «хихикают в кулак», Семен Людоедов, как всегда, дерет горло — «замолчать!». У него, оказывается, Безмерным озлоблением Кипела грудь «могучая». Презрение автора и рассказчикд обнаруживается и в этих уничтожительных кличках: Иваныч, Кузька, Ванюха, Максимушка, Яшка, Сенька. Стремление показать ничтожность чиновного мира проглядывает во всех сравнениях, связанных с ним. Сатирическая заостренность достигается указанием на ненормальность их внешности и «достоинств». Причем эта «ненормальность» раскрывается чаще всего не через гиперболы, а путем резкого снижения образов. Примеры такого снижения уже приводились из портретных характеристик чиновников, но можно продолжить их.