Цомак Гадиев

Цомак Гадиев задумывался над временем, отраженным в поэме. В первом наброске статьи о Кубалове он заметил: Ухбд в прошлое. Идеализация прошлого. «Жфхаердты Хаесанае; (XVII—XVIII вв.)». Конкретизируя историческое прошлое. отраженное в других произведениях Кубалова, Гадиев, более точен и склонен передвигать хронологию к. началу XIX века. И он прав насчет других поэм Кубалова. Но присовокупить к ним «ЛЕфхаердты Хаесанае» не удается. Они не соотносимо различны во всем: и в содержании, и в проблем матике, и в поэтике. Дзуццати намечает время разложения родовых отношений, времена «сильных» и «слабых» родов, и останавливается также на XVII—XVIII веках. Но, думается, что это слишком поздное время, тогда отношения между сильными и слабыми родами уже сложились. В поэме же мы находимся у истоков этих отношений, когда они еще не приняты народным сознанием. Вот что говорит Коста о характере этих отношений: «Стыр или тыхджын мыггаг — большая, или сильная фамилия Члены такой фамилии, будучи более обеспечены материально, одевались чище и богаче, располагали лучшим вооружением, пользовались в народе почетом. К ним: обращались за советом, их приглашали судить и примирять враждующих. Поручительство их было надежно, покровительство прочно, ссориться с ними было опасно. Лучшие нивы, леса, луга и пастбища принадлежали им. Поселения их были неприступны, башни «литые» — из тесаного камня на известковом цементе. В набегах главную и руководящую силу составляли они, и при дележе добычи львиная доля доставалась им.