Добрая жена

В то же время все в этом плаче-повествовании взывает к мщению за поруганную справедливость. Убитый искроглазый Соламан и его «добрая жена, славная в народе невиданным мужеством» Госама рисуются в таком ореоле героического мученичества и абсолютной правды, что мщение спесивному роду Мулдаровых не только оправдано в глазах слушателей, но ожидается с нетерпением. И сказитель долго не заставляет ждать. Следом за горестным плачем-призывом к беспощадному мщению идут два эпизода кровавой расправы возмужавшего сына искроглазого Соламана Хасаны с многочисленным родом Мулдаровых. На первый взгляд кажется неоправданным композиционное рассечение единой батальной сцены на два эпизода, но сказитель строго следует логике справедливости. Мщение идет не в угоду обычаю, нет. Хасана — сын убитого отца может убивать мужей рода Мулдаровых по велению своего сердца и характера, но сказитель судья, а не мститель. Перед ним все люди равны, все они судятся, возвеличиваются или осуждаются по законам справедливости. Он строго следит за чашей весов спарведливости. И там, где человек переходит за грань справедливости, даже когда он мстит во имя справедливости, сказитель резко отграничивает последующие его поступки. Хасана вышел на бой за убитого отца, за спарведливосгь. Его праведную месть поддержали не только сказитель и слушатели, но и верховный судья — бог Уастырджи, обратившийся к нему со словом предупреждения и сочувствия. По просьбе Хасаны Уастырджи прикрыл его «комьями тумана» от охотившихся за ним Мулдаровых.