Часть 2

Сработало воспитание. Потом он попросил к телефону Миряну Иванову, однофамилицу Сергея, если не считать ударения на разных слогах.

   — Алло! Слушам, — донеслось до него через некоторое время, и он понял, что ей не сказали, откуда звонят. Тем лучше.

    — Миряна, здравствуйте! Валентин Орлов из Москвы… В пятницу буду в Софии, мне надо непременно вас увидеть.

    — Валентин Александрович?! Рада слышать! С удовольствием встречусь с вами. Только вот, —  Миряна замялась, возможно, не успела осмыслить все сказанное им или же испытывала какие-то другие затруднения. — Вы надолго к нам?

   — Не

Сработало воспитание. Потом он попросил к телефону Миряну Иванову, однофамилицу Сергея, если не считать ударения на разных слогах.

   — Алло! Слушам, — донеслось до него через некоторое время, и он понял, что ей не сказали, откуда звонят. Тем лучше.

    — Миряна, здравствуйте! Валентин Орлов из Москвы… В пятницу буду в Софии, мне надо непременно вас увидеть.

    — Валентин Александрович?! Рада слышать! С удовольствием встречусь с вами. Только вот, —  Миряна замялась, возможно, не успела осмыслить все сказанное им или же испытывала какие-то другие затруднения. — Вы надолго к нам?

   — Не думаю. Дня на два, на три.

   — Всего?! Кто же приезжает в Болгарию на два-три дня? Мы можем обидеться, — засмеялась Миряна, Орлову показалось, напряженно. — Для меня самый подходящий день — понедельник. В пятницу мы собирались поехать в деревню, к родственникам мужа, — уточнила она, и Орлов догадался, насколько это существенно для нее.

   — Понедельник слишком тяжелый день… Я вылетаю утром, встретьте меня, Миряночка, а? Пожалуйста…

   — Сережи с вами не будет? — тихо спросила Миряна.

   —  Нет.

   — Тогда я буду встречать вас с мужем, если он согласится, — сообщила она.

    Не намерена скрывать от мужа встречу, значит, у нее имелись серьезные осложнения, и больше она их не желает. Но больше их не будет.

   — Миряна, если это не очень сложно для вас, приезжайте одна.

   — Что-то связано с Сережей?

   — Вы же знаете, что вам врать невозможно.

   — Хорошо, — тихо согласилась Миряна.

   Орлов вздохнул с облегчением: ждал вопроса, отвечать на который было преждевременно, а солгать, — если он будет задан, — святотатство чистейшей пробы. Он торопливо попрощался и, кладя уже трубку, услышал встревоженное: «Что-нибудь…» Да, Миряночка, случилось, вернее, не случилось, а произошло.

   Перед Софией самолет вошел в набрякшие облака, потом солнце снова залило расплавленными лучами салон, и опять потемнело — пошли на снижение, и чем меньше оставалось до посадки, тем больше Орлов осознавал свою неподготовленность к встрече с Миряной. Ну, как ей все рассказать. И не лететь никак было нельзя, и не говорить нельзя — Сергей почему-то пренебрег тем, на что он, в крайнем случае, обрекал его, Орлова, не подумал, какой удар будет для Миряны. Жестокая затея получилась, совершенно несвойственная Сергею. Она не отмечена здравым смыслом, что верно, то верно. Может, все это задумано из несколько иного материала, чем расхожий здравый смысл. Что бы ты, Орлов, на его месте предложил помягче, поприятнее да попроще?

   Вспоминалось, который раз за последние дни, как год тому назад Сергей попросил его немедленно приехать. Позвонил поздно в воскресенье — он набирал их номер весь день и весь вечер, дожидаясь, когда они приедут с дачи.

   — Сережа, что тебе так вдруг вздумалось приглашать Валентина в полночь? — перезвонила ему Светлана, жена Орлова.

   — Обстоятельства прижимают, мать. Они всегда измываются над нами, всегда выше нас, так называемых царей природы. Ты же не хочешь, чтобы я приехал сейчас к вам, устроил колготу на оставшуюся часть ночи.