Часть 12

С ним ничего непредвиденного не случалось. Разве что с диссертацией вышла заминка, но, можно не сомневаться, Михаил Викентьевич защитится.

    Незадолго до октябрьских праздников у Михаила Викентьевича появилась возможность уехать за границу на несколько месяцев. Он встречался с нужными людьми, звонил, напоминал, и стало ясно, что своего добьется. У него на такие дела настоящий талант: будет все обставлено так, что никому и в голову не придет послать в зарубежную командировку кого-то иного, кроме Михаила Викентьевича Коралиса. Пусть уезжает, думала она, может быть, наступит потом перелом, ведь иногда супруги по своей воле расстаются на некоторое время, убегают от недоразумений,

С ним ничего непредвиденного не случалось. Разве что с диссертацией вышла заминка, но, можно не сомневаться, Михаил Викентьевич защитится.

    Незадолго до октябрьских праздников у Михаила Викентьевича появилась возможность уехать за границу на несколько месяцев. Он встречался с нужными людьми, звонил, напоминал, и стало ясно, что своего добьется. У него на такие дела настоящий талант: будет все обставлено так, что никому и в голову не придет послать в зарубежную командировку кого-то иного, кроме Михаила Викентьевича Коралиса. Пусть уезжает, думала она, может быть, наступит потом перелом, ведь иногда супруги по своей воле расстаются на некоторое время, убегают от недоразумений, мелочей быта, надеются в одиночку понять друг друга. Впрочем, понимания хватало, не было взаимопонимания, хотелось отдохнуть…

   Пятого ноября разыгралась настоящая январская метель. Из окна высотного дома были видны курящиеся снегом крыши домов, непогода приглушила звуки города, и от этого в квартире будто загустела тишина. В такие дни острее чувствовалось одиночество, угнетала несобранность семейной жизни, ее пустота. Лариса Никитична позвонила Ане, но ее не оказалось ни дома, ни на работе.

   Тогда она поехала в институтский читальный зал просмотреть последние журналы, убить там время, которое осталось до лекций. Прочитав их, она пошла с неожиданным для себя самой желанием на торжественное собрание и осталась после него в актовом зале, когда начались танцы. Михаил Викентьевич обрадовался, что она не спешит домой, предложил ей развлечься среди молодежи, а сам ушел на какую-то деловую, как он выразился встречу.

   Две молоденькие девушки, в коротеньких, модных или еще школьных платьицах, уступили ей место. Но она осталась стоять недалеко от входа и, глядя на студенческое веселье, завидовала этим первокурсницам, пустившимся в бесшабашный пляс под оглушительную музыку, пожалела о своем преподавательском звании и вдруг подумала о том, что она старше этих девчушек на целых десять лет, а это больше, чем половина их жизни. Когда она училась на первом курсе, они были еще первоклашками.

   Ее пригласили на вальс. Пригласил пятикурсник Федюнин, довольно способный парень и не в меру безалаберный. Она слышала, что недавно по его сценарию телевидение сделало короткометражный фильм, который на каком-то конкурсе получил диплом. Танцевал он превосходно, она кружилась легко, едва касаясь паркета, и удивлялась, что у нее так хорошо получается. Потом Федюнин, не обращая внимания на возражения, пригласил на летку-енку. Этот бесхитростный танец ей нравился, она вместе со всеми выкрикивала «раз, два, туфли надень-ка», а Федюнин кричал больше всех. Ларисе Никитичне неожиданно показалось, что он очень похож на Виктора Ивановича – те же широкие брови, такое подчеркнуто мужское лицо, правда, нет седины, и вспомнила, что Аня, если речь шла о ребятах, всегда, дурачась, спрашивала: «А у него брови есть?»

   В дверях стоял Михаил Викентьевич и как-то странно улыбался. Он был возбужден, глаза у него блестели – только что выпил, решила она.