Советские философы и искусствоведы

Они неоднократно обраща­лись к критике превратных истолкований отношения искусства и религии и к позитивному анализу проблемы с марксистских позиций. Однако, к сожалению, религиозно-эстетический ком­понент контркультуры при этом либо не рассматривался вовсе, либо описывался весьма бегло и односторонне.

На самом деле оживление религиозности в конфронтации контркультуры и «нового» консерватизма — феномен сложный и противоречивый, неоднозначны и его связи с художественной деятельностью. Выдвижение именно этого, с точки зрения со­циально-политической второстепенного, аспекта на первый план явилось совокупным результатом непоследовательности проте­ста молодого поколения и его намеренной деформации буржуаз­ными оппонентами, подменяющими в теоретическом истолкова­нии и художественных воплощениях массовое движение его искусственной моделью, абсолютизирующей наиболее уязвимые и наглядно одиозные моменты. Особенно ярко эта черта прояви­лась в культуре США, где само движение протеста 60-х годов зачастую толковалось в критической литературе сквозь призму религиозной терминологии. Так, идеологи молодежной культуры порой сравнивали дви­жение протеста в США с деятельностью раннехристианских об­щин и сект средневековой ереси!. «Правые» критики в свою очередь нередко писали о необычной и шокирующей буржуаз­ный «здравый смысл» контркультуре в тех же примерно выра­жениях, в каких некогда греко-римский язычник толковал об абсурдном, с его точки зрения, христианстве. В частности, такая важная, присущая молодежной культуре черта, как стремление к личной причастности к движению протеста, к тому, чтобы во­плотить его идеалы непосредственно в личной жизни, служила поводом для проведения аналогий между ней и ранним хри­стианством.