Развитые социальные условия

Они создадут инстинктивный ба­зис для превращения работы в игру» ,— пишет Маркузе. Конец цикла развития цивилизации от непосредственного чувственно­го удовольствия к садистскому труду и затем к «труду-искус — ству-удовольствию-игре» он истолковывает как антрополо­гический по своему значению скачок от homo Laborans к homo Ludens — от «трудящегося» (а значит — страдающего) Прометея к «играющему» (и поэтому — наслаждающемуся) Орфею. Отож­дествляя освобождение труда с его «эротизацией» и «эстетиза­цией», Маркузе предполагает решить проблему отчуждения чув­ственности: «Если бы работа была связана с возрождением пре — генитального полиморфного эротизма, она бы стремилась к са­моудовлетворению, не переставая по содержанию быть ра­ботой»  Но как раз это положение в наибольшей степени является уязвимым у Маркузе. Итальянский исследователь М. Маффи справедливо указывает на «негативный характер» центральной для социальной эстетики контркультуры концепции «искусст — ва-политики-культуры-жизни как игры» в смысле отсут­ствия в ней конкретных позитивных альтернатив буржуазно­му мироустройствуКроме того, слишком велика пропасть ме­жду удовлетворением инстинктивной потребности и целесооб­разной деятельностью людей по сознательному воздействию на предмет труда с помощью заранее созданных орудий. Политико — эстетическая концепция «нерепрессивной культуры», предло­женная леворадикальными теоретиками,— это лишь гедонисти­ческая утопия. Только в определенных пределах ее можно рассматривать как косвенное выражение стремления к измене­нию прежней формы трудовой деятельности и превращению труда в источник эстетического и нравственного удовлетворе­ния. В этом-то смысле Маркузе и ссылается на теорию «тру­да-игры» Шарля Фурье, а также на взгляд на труд как на искусство Уильяма Морриса, лишний раз подтверждая, что выведение специфики трудовой деятельности из некоего эсте­тического инстинкта или физиологической потребности и гедо­нистическое истолкование трудовой активности всецело принад­лежат традиции донаучного социального утопизма.