Соци­ально эстетическая утопия «нерепрессивной культуры»

Результатом и явилась несо­стоятельная в теоретическом плане и дезориентирующая силы антибуржуазного протеста в плане практическом. Наконец, в самой концепции «новой чувственности» и «нере­прессивной культуры» со временем обнаружились внутренние разрушительные силы, которые обусловили серьезную коррек­тировку и даже пересмотр эстетики контркультуры в 70-х го­дах. В первую очередь эта трансформация коснулась понима­ния теоретиками контркультуры центральной для их эстетиче­ской концепции проблемы — вопроса о роли искусства в обще­ственной жизни. Социально-эстетические идеалы орфической «новой чувст­венности» и утопия «нерепрессивной культуры» с выпестован­ной ею идеей превращения искусства в «форму реальности» должны быть расценены как средоточие эстетики контркуль­туры 60-х годов. Эти мотивы оказались центральными как в непосредственно-стихийном, «практическом» сознании моло­дежного протеста, так и в обосновывающей его политической и эстетической теории левого радикализма тех лет. В протесту­ющем сознании социально-культурного авангардизма многие из этих моментов сохранились и в 70-х годах. Но наряду с этим, начиная с рубежа нового десятилетия, указанные политико-эстетические представления контркультуры начинают все в большей степени претерпевать существенные изменения, свя­занные как с теоретической, так и практической эволюцией са­мой контркультуры. Как ни парадоксально, но в 70-х годах по многим кардинальным вопросам эстетика контркультуры пере­ходит на позиции, противоположные тем, которые она занимала в 60-х годах. Особенно наглядно эту противоречивую эволюцию, включающую элементы отказа и преемственности, можно про­следить на примере того же Маркузе. В своей книге «Контрреволюция и бунт», написанной в 1972 го­ду, Маркузе, с одной стороны, как будто бы продолжает разви­вать идеи эмансипации индивидуальных чувственно-эстетиче — ских способностей и природных влечений как способа ликвида­ции социальной репрессии в ее левофрейдистской интерпрета­ции. «Индивидуальная эмансипация чувственности является началом или даже основой всеобщего
освобождения,— утверж­дает он,— свободное общество зарождается на уровне инстинк­тивной потребности» К