В персональной общности

Наконец, в персональной общности, власть всех остальных личностей, с которыми я сосуществую, выражается в согласии.

В заключение всего сказанного:

«Все это образует жизнь каждого. Жизнь каждого среди всех остальных не является с необходимостью колебанием между жизнью ради всех остальных или жизнью ради самого себя.

Наконец, в персональной общности, власть всех остальных личностей, с которыми я сосуществую, выражается в согласии.

В заключение всего сказанного:

«Все это образует жизнь каждого. Жизнь каждого среди всех остальных не является с необходимостью колебанием между жизнью ради всех остальных или жизнью ради самого себя. Такая постановка вопроса вторична, она является вопросом морали, потому что в своей основе чем больше человек живет для себя самого, тем больше он живет для всех остальных и соответственно из кожи лезть для других – это способ жить для себя. «Другой» как «другой» уже находится в моем способе действовать и не состоит в простом арифметическом множестве; эго как эго разбито на монады в этой форме быть каждым. Для себя или для других – это второстепенный вопрос; верным является то, что я неизбежно сосуществую со всеми остальными во мне. Это «во» является конститутивно тем, что составляет фундаментальную форму, посредством которой каждый живет среди всех остальных. Для того, чтобы любить всех остальных, я должен их любить во мне самом, хотя и не для самого себя.. Это «во» выражает единство всех монад универсума.

Лейбниц думал, что каждая монада отражает со своей точки зрения все остальные монады и что монадологический характер состоит в закрытости. Но я считаю, что монадологический характер является совершенно противоположным: единственная возможность того, чтобы все остальные существовали для меня, состоит в отношении инаковости, и то, что во мне есть от монады – это характер инаковости как инаковости, который как таковой является силой, облегчающей проявление возможностей моей собственной реальности. Когда я принимаю или отвергаю эту силу, делая свою собственную жизнь и развиваясь, я превращаюсь в другого, ожидая всех остальных, и сила и возможность, которые исходят из моей жизни неизбежно отражаются на социальном теле, в результате чего оно постепенно конститутивно изменяется в силу того, что делает каждый человек. Потому что социальное тело не обладает субстантивностью, его изменения носят особый характер: все люди одного общества вместе образуют социальное тело, но образуют его на основе всех своих перемен в ходе истории». (HRS, 323).

5. Человек и Бог

Проблема Бога ставится в связи с человеком как животным реальности. Но это не означает, что Субири редуцирует вопрос о Боге к субъективным нуждам человека или к моральному делу. Он исходит из человека как своеобразной формы реальности.

Анализ формы реальности, которую представляет собой человек, открывает в ней religacion.