Понтий Пилат не создан Мастером

Так же и Понтий Пилат не создан Мастером – он им «угадан»: Мастер пишет роман об Иешуа и Понтии Пилате, о том, чего никогда не видел, но каким-то непостижимым образом ему удалось описать события многовековой давности именно так, как они происходили. Примечательно, что в предисловии к русскому изданию романа

Так же и Понтий Пилат не создан Мастером – он им «угадан»: Мастер пишет роман об Иешуа и Понтии Пилате, о том, чего никогда не видел, но каким-то непостижимым образом ему удалось описать события многовековой давности именно так, как они происходили. Примечательно, что в предисловии к русскому изданию романа Конде описывает свой собственный опыт написания романа о Галисии очень сходно с той ситуацией, в которой оказался булгаковский Мастер: «Сегодня имеется уже гораздо больше сведений об истории Галисии, но они во многом совпадают с тем, что я создал в воображении, чтобы написать свой роман», – пишет Конде, к тому времени уже, кстати, прочитавший роман Булгакова (10); «О, как я все угадал!» – восклицает Мастер, узнавая в рассказе Бездомного о Понтии Пилате главу из своего же романа.

Мастер – это «человек примерно лет тридцати восьми»; Профессору (так же как и Дон Кихоту) – около пятидесяти; во время действия романов ни тот, ни другой, строго говоря, не являются писателями (то есть ничего не пишут, потому что не могут писать). Роман Мастера уже создан, он сам «утратил способность описывать что-нибудь». «У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже», – говорит Мастер (236). Приглашенный Профессор уже состоялся как писатель, но к моменту его приезда в Экс «он вдруг ощутил, что источник его вдохновения иссяк» (27), он пытается, но не может написать роман о Грифоне.

«Мастер и Маргарита» заканчивается теми же словами, что и роман Мастера, в своем последнем путешествии Мастер встречает своего героя и определяет его дальнейшую судьбу; в последней главе романа Конде появляется связь между письмом падре Пастраны и картой, украденной Профессором в Эксе. Роман, который стал ненавистен Мастеру и который он сам сжег, никуда не исчез (рукописи не горят), читатель не только узнает о его судьбе, но и держит в руках, читает этот роман (в тексте «Мастера и Маргариты» он занимает четыре главы). То же самое происходит с историей Грифона, которую в рамках романа Конде не удается написать Профессору: довольно легко установить связь между отдельными чертами облика Сира Грифона, порождением фантазии Профессора и его помощниц, и образом Посланца, героя четных глав романа (у него взгляд угря или орла и детское прозвище «Грифон»). Будет вполне правомочным утверждать, что роман о Грифоне – это история, происходящая в XVI веке, написанная Профессором уже после окончания действия романа Конде. К такому прочтению подталкивает открытый финал романа, хотя нигде не утверждается однозначно, что Профессор преодолел свою творческую немоту.