В поисках Цацы (Часть 11)

Долго уговаривала она подругу. Цаца поотказывалась… и согласилась, но только после того, как увидит себя в списках поступивших, а паточного петушка для Муси приносить запретила — он ребенку зубки испортит.

Даша обожала фотографироваться, и ей не терпелось полюбоваться на себя на фото в новом купальнике, который она накануне купила в женском туалете, что напротив ГУМа. Новый купальник ознаменовал начало сезона охоты на москвича, этого капризного и редкого существа.

В те «диетические» времена социализма с человеческим лицом в отечественных магазинах красивую дамскую одежду практически не продавали. Женщина могла более или менее прилично одеться только в комиссионках

Долго уговаривала она подругу. Цаца поотказывалась… и согласилась, но только после того, как увидит себя в списках поступивших, а паточного петушка для Муси приносить запретила — он ребенку зубки испортит.

Даша обожала фотографироваться, и ей не терпелось полюбоваться на себя на фото в новом купальнике, который она накануне купила в женском туалете, что напротив ГУМа. Новый купальник ознаменовал начало сезона охоты на москвича, этого капризного и редкого существа.

В те «диетические» времена социализма с человеческим лицом в отечественных магазинах красивую дамскую одежду практически не продавали. Женщина могла более или менее прилично одеться только в комиссионках или у спекулянтов. В Москве шла бойкая подпольная торговля в центральных женских туалетах, один из них располагался прямо у Кремля, напротив ГУМа, на углу Никольской и Красной площади на месте снесенного храма (собора Казанской иконы Божьей Матери, сейчас восстановленного), другой — на Маяковке, в подвале кинотеатра «Москва». Импорт был и в двух магазинах «Березка», которые торговали не на рубли, а на чеки, где отоваривались иностранцы и редкие счастливые соотечественники, имеющие право выезда в заграничные командировки. Вот они-то и перепродавали вещи, которые и попадали или официально в «комок», или спекулянтам, торговавшим в туалетах и приспособившим кабинки под примерочные. Но операция эта была небезопасной: милиция часто устраивала облавы на спекулянтов и могла загрести и «пособника» — покупателя. Цены на все были запредельные и равнялись половине зарплаты простого советского служащего или научного работника, сто тридцать — сто шестьдесят рублей в месяц, стипендия у студентов тридцать пять рублей, а у наших подруг — сорок пять, поскольку десять рублей добавляло государство за «вредность».

Общительная Даша имела знакомства со спекулянтками, брала даже у них на продажу среди своих всякую мелочь: косметику и белье, и она удачно наварила себе на купальник — отличный венгерский эластичный, утягивающий фигуру, оранжевого цвета с большими синими и зелеными вставками по бокам и на груди. С таким купальником вся Москва должна лежать у ее ног! Не будь она с улицы Зявкина с Ростову-на-Дону.

3

Через два дня Вадим позвонил Нине и чудесным бархатным голосом сказал, что отпечатал фото, где она потрясающе фотогенична, и он хочет с ней увидеться. Цаца пригласила его в гости в ближайший выходной — отмечать поступление в институт, предупредив, что у нее есть младшая сестренка Муся, ей шесть лет, а еще придут Даша и Петя-йог.

Вадим обрадовался, но сам подумал: «Жаль, что не завтра!» Когда вчера в ванной он проявлял пленку, то сам удивился, как обольстительно получилась эта новенькая Цаца. Вот объектив выхватил интересный ракурс силуэта девушки на фоне глади воды канала. Нина ровно сидит спиной к объективу, поджав под себя ноги. Словно кистью импрессиониста, светотень нежными полутонами прорисовала линии тела: изящный изгиб тонкой талии, немного угловатые девичьи бедра, маленькую аккуратную головку в полупрофиль на длинной шейке.